пронесся старый грузовичок. Водителя она рассмотреть не успела. – Позже, – повторила Джессика, вглядываясь в лица смеющихся на тротуаре ребятишек.
Какое-то время они ехали молча. Фишборн вглядывался в застывшие на голубой глади корабли и далекие скалы Соке.
– Обиделся? – спросила Джессика у клуба «Саньявин». Фишборн едва заметно качнул головой. – Не думай, что я отказала тебе, просто…
– Просто позже.
– Да. – Она улыбнулась. – Голоден? Здесь недалеко есть неплохой бар…
– Поехали в Паликир.
– Ладно, – Джессика пожала плечами, решив, что он еще обижается. Или же нет? – У тебя все нормально? Я имею в виду в Техасе.
– Да.
– Семья? Работа? Здоровье?
– Все хорошо.
– А отец?
– Что?
– Мой отец. Он сильно постарел? Изменился? Если верить тому, что ты рассказываешь о его женщинах, то он еще тот живчик!
– Да, – Фишборн сдержанно улыбнулся.
Дорога стала безлюдной. Город остался позади. Теперь по бокам встречались лишь редкие постройки.
– Никогда не думал о том, каким бы он стал, если бы не ушла моя мать?
– Нет.
– А почему она ушла?
– Ты не похожа на нее.
– Причем тут я?
– Ты тоже сбежала от отца.
– Он сам этого хотел.
– Он хотел, чтобы ты переехала из Техаса.
– Я и переехала.
– Аляска – и та ближе.
– На Аляске холодно, – Джессика помрачнела. – К тому же он все еще стыдится меня.
– Он любит тебя.
– Мою мать он тоже любил, но приехал лишь на ее похороны.
– Не путай женщин и детей.
– Это ты ему скажи. – Она снизила скорость, проезжая мимо разбросанных вдоль дороги домов. В пыли играли голые дети. Темнокожий мальчик стоял на обочине, вглядываясь в проезжающие мимо машины.
– Не скучаешь по дому? – спросил Фишборн.
– Скажи отцу, что я не вернусь.
– Я не говорю о твоем отце. Я говорю о твоем доме. Твоя жизнь. Твои друзья.
– А ты?
– Что?
– Я помню, как мы с отцом забирали тебя из Бостона. Ты еще боялся летать.
– Да…
– Ты мне сразу понравился.
– Ты тогда была еще ребенком.
– Ты тоже, – она неожиданно рассмеялась. – Знаешь, кого мне напомнил этот голый мальчик у дороги?
– Меня в самолете, когда мы познакомились?
– Именно! – смех Джессики стал громче. Фишборн отвернулся, открыл окно, снова начал вглядываться вдаль. – А вот сейчас ты напоминаешь мне отца! – подметила она. – Он тоже всегда замолкает, когда обижается на кого-то. Никогда ничего не говорит, но поступает по-своему. – Джессика бросила короткий взгляд на Фишборна, поняла, что он не собирается продолжать этот разговор и раздраженно поджала губы.
