– отрапортовала Вика. При этих словах Соня как будто слегка встрепенулась, собираясь что-то сказать, но промолчала. – Полиция обеспокоена. Парня, который пропал год назад, так и не нашли, в этот раз предполагается выделить больше народу для дежурства.
– У нас снова будет заголовок “На музыкальном фестивале исчезают люди”? – деловито поинтересовалась Маринка.
– Посмотрим, – голос шеф-редактора стал жестче, шутливые искорки в глазах погасли. – Все это совсем нехорошо. Лес, Иванова ночь… Я бы после исчезновения того парня запретил молодежи тусить в Бурковке, а власти им не только зеленый свет дали, но еще и включили в туристическую карту.
– Еще бы, такая реклама! И во всех газетах, и по телику, и на ютубе. Если бы там всех вампиры покусали, желающих приехать было бы еще больше, – изрек Лёха из своего угла.
– Ну, и кто у нас самый смелый? Кто поедет лично гоняться за лешими и русалками? Лёха, у нас будут эксклюзивные фотографии?
– Я не могу, к нам на два дня родственники приезжают.
– Марина, Вика?
– Ой, Иван Петрович, у нас не получается, – в один голос заныли девчонки. – Мы на рок-концерт пойдем, билеты за полгода заказывали!
– Какие все хитренькие, – возмутился Жигарев. – Предлагаете мне самому в ночь на Ивана Купалу с кикиморами сражаться?
– Услышат, как вы ругаетесь – сразу убегут, – ввернула Вика.
– Я могу поехать, – сказала Соня. У нее оказался приятный голос с мягким тембром. – На “Франсуазе” будут мои друзья, так что с ночевкой без проблем. А фотоаппарат у меня с собой.
– Отлично, с “Франсуазой” разобрались, – подытожил Жигарев, стараясь не смотреть на слепящее глаза рыжее золото. – Что еще осталось? Вика, на тебе колонка городских новостей. Маринка, с тебя статистика по энцефалиту за прошлый месяц. Позвони Федюку.
– Неееет, – заныла Маринка. – Этот вредный старикашка мне все равно ничего не скажет!
– А ты надень короткое платье с декольте, войди к нему в кабинет с чупа-чупсом во рту, и сядь прямо на колени, пока он ничего сообразить не успел, – посоветовал Лёха, – И томно так спроси: “Кто же у нас в городе болеет энцефалитом?” Он сразу такой: “Все болеют!”
Вика поперхнулась чаем.
“С какой стати Федюк старикашка, мы с ним с одного года”, – хотел было сказать Жигарев, но так и не сказал, вспомнив, какой сегодня день.
– Ладно, бойцы. Постарайтесь до обеда все успеть, а с двух часов будет карманный банкет по случаю моего недоюбилея.
Вика и Маринка, как по команде, вскочили и принялись, оглушительно хлопая в ладоши, вопить: “Сднем-ро-ждень-я! Сднем-ро-ждень-я!”. Лёха, пожав Жигареву руку, ушел охотиться на фотоновости. А Соня, смущенно встав посреди редакции, вытащила из небольшого матерчатого рюкзачка черную бутылку, расписанную под хохлому.
– Я вот… То есть не я, это мне наш фотограф дал. Чтобы познакомиться. Сказал, надо обязательно. Вы ничего
