какое-то жуткое создание – некто, покрытый длинной шерстью, с когтистыми лапами, но без головы! Холодея от ужаса, Андрей вскинул топор наизготовку и начал пятиться. А безголовый, широко раскинув руки, быстро приближался к нему, угрожающе хрипя. Надо было что-то делать. И тогда, решительно шагнув навстречу этому чудовищу, Андрей изо всей силы обрушил на него остриё топора, выкрикнув: «На-а-а!!!», и тут же проснулся от собственного вскрика. Ольга, которую он тоже разбудил, испуганно трясла его за плечо… По её мнению, этот сон был дурным знаком, и нужно было готовиться к худшему.
Однако на следующий день из района пришло указание отвезти в областную ветлабораторию одного из павших поросят. Судя по всему, обещание Березинцева, сделать на суде заявление, кого-то не на шутку напугало, и господа начальники (в ту пору ещё «товарищи») решили, и в самом деле, обратиться к областным конторам. Ещё через два дня Андрею позвонил директор районной ветлаборатории Белых и в приватном разговоре сообщил:
– …Ну, Андрей Васильевич, поздравляю… Из трупа поросёнка выделили вирус ложного бешенства, или, по-другому, болезни Ауески. Скорее всего, вам её из соседнего района занесли падальщики – вороны, сороки. В Коминтерновском этой заразы полно. В планы прививок эта инфекция не включена – у нас она почти не встречалась, поэтому винить тебя не в чем. Уголовное дело закрыто. Так что, начинай прививки, и всё будет в полном порядке.
И, в самом деле, кривая падежа очень скоро пошла вниз. Когда Березинцев привёз в ветстанцию месячный отчёт, в коридоре он случайно столкнулся с Пегалиным. Тот, сделав вид, что его не замечает, поспешил скрыться за дверью аптечного склада, оставив после себя густой шлейф спиртового перегара…
* * *
…Вот и теперь, шагая на ферму, Андрей словно переживал какое-то дежавю. Опять непонятно почему и каким образом, теперь уже в этом селе, объявилась опасная скотская зараза, опять ему угрожают судебной расправой.
Сделав обход и, поручив подошедшей на ферму Валентине Юрьевне провести обследование нескольких коров на мастит, Березинцев пошёл взглянуть на пастушескую лошадь Буланку, у которой минувшим днём седлом сбили спину. Его попросил об этом Зазнобин:
– …Васильич, ты там прикинь – годится она сегодня для пастьбы, или Степанушкину дать другую лошадь. Лады?
– Сейчас посмотрим… – вскидывая на плечо ремень своей сумки, Березинцев направился в конюшню.
…Лишь взглянув на свою четвероногую пациентку, он не смог удержаться от весьма крепкого «комментария». Спина бедолаги-лошади с двух сторон была сбита до крови и даже распухла.
– …Это что за дебил на ней ездил? – спросил Березинцев, увидев подошедшего к нему пастуха Гришку Степанушкина.
– Андрей Васильевич, это не я! Да, Буланка числится за мной, но это не моя работа. Я вчера был выходной, вместо меня пас Гешка Ляпухин.
Обстригая изъязвления и, обрабатывая их перекисью водорода, Березинцев
