из армии пришёл младший брат механизатора, который служил в ВДВ и прошёл Афган. Следующим же вечером в контору, когда оттуда все уже разошлись, и в своём кабинете засиделся один лишь Хрупкий, к нему пришли братья «поговорить». «Разговор» оказался столь бурным, что в окна кабинета вылетали стулья, телефоны, пишущие машинки и прочие детали кабинетной обстановки.
Закончив «разговор», братья предупредили Свербилова о том, что если он надумает накатать на них заявление в милицию, они ему помогут сесть по «грязной» статье за принуждение к интиму с использованием служебного положения. Только тут он узнал, что молоденькая учётчица, которую он уже несколько раз «оприходовал» в полях, доводится им дальней родственницей, и она готова написать на него заявление в райком. Хрупкий с женским полом «пошаливал» и в Даниловке, но там ему это сошло с рук, и он даже не отделался лёгким испугом. А вот в «Красной звезде» запахло исключением из партии и реальной отсидкой…
Впрочем, как оказалось в дальнейшем, руководить большим хозяйством – это не с трибуны сыпать цитатами, и не кулаками махать. За, без малого, три года Хрупкий довёл некогда зажиточную «Красную звезду» до предбанкротного состояния. Поэтому районное начальство поняв, что очень даже погорячилось, назначив Свербилова директором совхоза, решило на бюро заслушать «коммуниста Свербилова» об «исполнении им уставных обязанностей».
Смекнув, что дела его плохи, Хрупкий помчался на поклон к тогдашнему начальнику райветстанции Корнильцу. Тот, на свою голову, его пожалел, и согласился взять в штат. А зря! Когда уже в начале девяностых Корнилец отпраздновал своё шестидесятилетие, предполагая продолжить работу на этом же посту, ветотдел внезапно отправил его на пенсию, а вместо него и.о. начальника назначил Свербилова. Ошарашенный случившимся, Корнилец довольно резко поговорил с Хрупким, обвинив того в предательстве. Но тот свою причастность к случившемуся, конечно же, отрицал, сам недоумевал и удивлялся. Мол, «ни сном, ни духом» ни о чём не знал, не ведал. Однако всего пару месяцев спустя, стало известно, кому и сколько сунул Хрупкий, чтобы спихнуть того, кто его совсем недавно выручил (денежки, наворованные в Даниловке и «Красной звезде» пришлись очень даже кстати).
* * *
– …Подсидеть кого-нибудь, устроить подставу, провернуть какую-нибудь хитрую комбинацию, он, скажу тебе, мастак, – Зазнобин знающе покачал головой. – А в остальном – дурак дураком. Он, говорят, когда его только назначили вместо Корнильца, всё бахвалился, что будет сотворять себе новый тип ветеринарских кадров. Вроде того, буду лепить их как из пластилина… Ну, что он может вылепить? Холуёв и шестёрок. Тех, кто с ним не согласен, будет выживать. Вот, ты ему не подходишь – сразу скажу. Ты – кандидат на «вылет».
Березинцев на это лишь рассмеялся.
– Фёдор Николаевич, да, кто б держался за эту нашу работу?! Получаем-то, блин – только для «поддержки штанов». Круглый год не вылезаешь из этого
