Бонапарте законным императором Франции.
Итак, первый наш проигрыш был чисто моральный. Наши прежние анафемы в адрес Бонапарте, как самозванцу и узурпатору, снимались, и он оказывался вдруг нашим другом и совершенно законным властителем. Это было и неловко и нечистоплотно. Но государь и сам всё это отлично понимал. Так что я не стал ему на сие особо указывать.
Но одним моральным проигрышем дело тут, увы, не ограничилось.
Из подслушанных мною бесед, и из рассказов самого Александра Павловича, я знал, что Бонапарте намеревался полностью стереть с европейских карт Пруссию как государственное образование. Более того, он намеревался полностью расчленить Пруссию, а земли королевства распределить между собою и российским императором.
Александр Павлович решительнейшим образом воспротивился этому плану, и заявил, что не примет его ни при каких условиях. И это понятно? Исчезновение Пруссии лишало нас крупного союзника.
Я думаю, что Бонапарте предполагал такую реакцию и даже хорошо подготовился к ней. Злодей знал, что наш благородный государь откажется. И тогда Бонапарте предложил второй вариант, предложил, КАК БЫ идя на уступки Александру Павловичу.
Суть этого варианта заключалась в следующем: ладно, оставляем вам Пруссию, но слегка подрезать ей крылышки всё ж таки придётся – из одного её края образуем Вестфальское королевство, а из польских земель, отошедших прежде к Пруссии, образуем Герцогство Варшавское.
И это нашему государю пришлось уже принять, тем более, что Бонапарте оторвал от Пруссии и бросил нам худородный кусочек – Белостокскую область.
Мне этот второй вариант, кстати, сразу же не пришёлся по душе, и даже очень. Ну, Белосток – это жалкая подачка, но дело даже не в этом.
Совершенно ясно, что отторгнутые от Пруссии области прямо попадают в самую прямую зависимость от Бонапарте. Так что с образованием Герцогства Варшавского наглый корсиканец получает окно в нашу империю, и вот уже опасно, и чревато плохими последствиями.
Об этом я уже не мог смолчать, и изложил государю прямо свою точку зрения. Александр Павлович признал мою правоту, но вместе с тем прибавил, что не может же всё время отказываться от предложений, которые делает Бонапарте, тем более, что все эти предложения сопровождаются дарами.
Что на это мог отвечать я Его Величеству? Только согласным кивком головы, что я и сделал.
Однако мне сразу было понятно, что за согласие государя с планом Бонапарте нам всем ещё придётся расплачиваться, и достаточно тяжело. Создание Герцогства Варшавского есть самый настоящий удар по российской империи. Было ясно, что там Бонапарте сосредоточит целые отряды своих лазутчиков.
Признаюсь, я совсем не предполагал при этом, что за это согласие государя, которое я всё же малодушно одобрил, придётся расплачиваться и лично мне самому.
Конечно, истинная верность своему государю и потворствование ему есть вещи совершенно
