минут спустя сдетонировал заряд динамита. Изба взлетела на воздух, и у коровы ближайшего соседа снова случился выкидыш.
Спустя еще час Аллан уже сидел в полицейском участке во Флене и ужинал, внимая ругани полицмейстера Крука. Полиция Флена только что обзавелась машиной и довольно быстро смогла поймать человека, только что разнесшего в щепки собственный дом.
В этот раз статья обвинения была более очевидной.
– Причинение разрушений общеопасным способом, – провозгласил полицмейстер Крук.
– Вы не могли бы мне передать хлеб? – попросил Аллан.
Нет, полицмейстер Крук этого не мог. И на чем свет костерил беднягу-стажера, который по слабости характера пошел навстречу желанию нарушителя поужинать. Тем временем Аллан все доел и дал себя препроводить в ту же самую камеру, что и в прошлый раз.
– Тут у вас свежая газетка нигде не завалялась? – поинтересовался Аллан. – В смысле на ночь почитать.
В ответ полицмейстер Крук выключил свет и захлопнул дверь. А на другое утро первым делом позвонил «в тот сумасшедший дом» в Упсалу: пусть приезжают и забирают этого Аллана Карлсона.
Но сотрудник Бернхарда Лундборга и слушать не стал. Карлсон уже обработан, теперь им надо других холостить и изучать. Знал бы господин полицмейстер, от какого только народа не приходится спасать нацию: тут тебе и евреи, и цыгане, и негры, и полунегры, и умственно неполноценные, и много какие еще. Если господин Карлсон взорвал свое жилье, это еще не основание для новой поездки в Упсалу. И вообще, не кажется ли господину полицмейстеру, что с собственным домом человек волен поступать, как ему вздумается? Мы ведь в свободной стране.
В конце концов полицмейстер Крук положил трубку. Толку от этих городских все одно не добьешься. И пожалел, что не дал Карлсону покинуть окрестности накануне вечером, как тот и собирался. Так и получилось, что утром после успешных переговоров Аллан Карлсон снова уселся на свой велосипед с прицепом. В дорогу ему был выдан сухой паек на трое суток и пара одеял на случай холодов. На прощание он помахал полицмейстеру Круку, не ставшему махать в ответ, и устремился, крутя педали, на север, потому что эта сторона света, на взгляд Аллана Карлсона, ничем не хуже трех остальных.
Под вечер дорога привела его к Хеллефорснесу – что было уже неплохо. Аллан уселся на лужайке, расстелил одно из одеял и открыл пакет с едой. Жуя ломоть солодового хлеба с копченой колбасой, он разглядывал представшее перед ним заводское здание. Перед заводом высилась гора литых орудийных стволов. Тому, кто делает пушки, подумал Аллан, возможно, нужен кто-то, кто бы позаботился, чтобы то, чему следует взрываться, делало это как следует. Он рассудил, что уехать как можно дальше от Юксхюльта не самоцель. Хеллефорснес его вполне устроит. Если, конечно, тут найдется работа. Возможно, умозаключение, связывающее пушечные стволы с возможной потребностью в его, Аллана, специальных знаниях, было несколько наивным. Тем не менее оно оказалось верным. После короткой беседы с хозяином завода, в ходе которой Аллан изложил
