сотрудников безопасности ждут у двери, с ружьями на боку. Они служат здесь, в деревне. Третья – молодая женщина в красном, с трехцветным изображением короны на груди. Она состоит в штате королевской прислуги. И тогда до меня доходит. Это не обычный обыск.
– Мы подчиняемся, – буркает отец. Эти слова мы должны говорить всякий раз, когда к нам являются представители властей.
Но вместо того чтобы разделиться и обшарить дом, сотрудники безопасности стоят неподвижно.
Молодая женщина выходит вперед и, к моему ужасу, обращается ко мне:
– Мэра Бэрроу, тебя вызывают в Саммертон.
Гиза цепляется за меня здоровой рукой, как будто этому можно воспрепятствовать.
– Что? – с трудом выговариваю я.
– Тебя вызывают в Саммертон, – повторяет женщина и указывает на дверь. – Мы тебя проводим. Прошу проследовать.
Вызов. Для Красной. Никогда в жизни я ни о чем подобном не слышала. Почему я? Что я сделала, чем это заслужила?
С другой стороны – я преступница; возможно, меня сочли террористкой из-за знакомства с Фарли. Нервы так и горят, всё тело напряжено и готово к бегству. Впрочем, охранники загораживают выход. «Будет чудо, если я хотя бы доберусь до окна».
– Успокойся, после вчерашнего в городе спокойно. – Женщина усмехается, ошибочно истолковав мой страх. – Замок и рынок теперь под контролем. Прошу проследовать.
К моему удивлению, она улыбается, несмотря на то что охрана держится за оружие. У меня леденеет кровь.
Отказать сотрудникам безопасности, не явиться на королевский призыв – это означает смерть, причем не только для меня.
– Ладно, – бормочу я, отцепляя руку сестры. Она пытается удержать меня, но мама оттаскивает Гизу.
– Увидимся?
Вопрос повисает в воздухе, и я чувствую, как папина теплая ладонь касается моей руки. «Он прощается». Мамины глаза блестят от непролитых слез, и Гиза тоже старается не моргать, не желая тратить даром последние секунды нашего общения. «Мне даже нечего оставить ей на память». Но прежде чем я успеваю замешкаться или заплакать, один из охранников берет меня за руку и тянет прочь.
Слова сами слетают с моих губ, хотя звучат они не громче шепота:
– Я люблю вас.
А потом за мной захлопывается дверь, отрезав меня от родных людей и прежней жизни.
Мы торопливо идем через деревню, направляясь к рыночной площади. Мы минуем убогий домишко Килорна. Раньше он в это время уже шагал на реку, чтобы приняться за работу пораньше, до жары, но те дни миновали. Теперь, скорее всего, он будет спать до полудня, наслаждаясь небольшими радостями, которые доступны ему в канун призыва. Мне хочется крикнуть Килорну «до свидания», но я молчу. Потом он придет к нам и спросит, что случилось, и Гиза расскажет ему всё. С тихим смешком я вспоминаю, что Фарли будет ждать меня сегодня, с деньгами. И напрасно.
На площади нас ожидает блестящий черный транспорт. Четыре
