style="font-size:15px;"> – А главное, – продолжаю я, проглотив ком в горле, – действия Мэйвена Калора невозможно предсказать. Мать по-прежнему нашептывает ему что-то, тянет за ниточки, пускай она уже давно мертва.
Рядом я ощущаю колебание жара. Тиберий смотрит в стол с таким видом, как будто способен прожечь тарелку насквозь. Щеки у него цвета мертвой кости.
Анабель, внимательно наблюдая, как я уплетаю остатки стейка, поджимает губы.
– Принц Бракен из Пьемонта нам послушен, – говорит она. – От него мы получим все, что понадобится.
Бракен. Еще одна интрига Монфора. Правящий принц Пьемонта у нас на поводке, пока Монфор удерживает в плену его детей. Интересно, где они… и какие. Они маленькие? Еще не воевавшие?
Температура начинает расти – медленно, но неуклонно. Тиберий напрягается. Он устремляет на бабушку решительный взгляд.
– Мне не нужны солдаты, которые сражаются не по своей воле. Особенно люди Бракена. Им нельзя доверять. И ему тоже.
– Мы держим в заложниках его детей, – повторяет Фарли. – Этого достаточно.
– Его детей держит в заложниках Монфор, – поправляет Тиберий, чуть понизив голос.
До сих пор было легко не думать о том, какую цену пришлось заплатить. Зло во благо.
Дэвидсон посматривает на часы. «На войне как на войне», – сказал он некогда, пытаясь оправдать то, что пришлось сделать.
– Если дети вернутся домой, убедим ли мы Пьемонт остаться в стороне? – спрашиваю я. – Сохранять нейтралитет?
Премьер крутит в руках пустой бокал, и в многочисленных гранях отражается мягкий свет фонарей. На лице Дэвидсона я читаю сожаление.
– Сильно сомневаюсь.
– Они здесь? – Анабель изо всех сил изображает спокойствие – такое ощущение, что у нее вот-вот лопнет жила на шее. – Дети Бракена здесь?
Дэвидсон вместо ответа молча наполняет свой бокал.
Старая королева воздевает палец, и глаза у нее сияют.
– А. Они здесь, – она улыбается еще шире. – Прекрасно. Мы можем потребовать от Бракена много солдат. Целую армию, если понадобится.
Я рассматриваю салфетку у себя на коленях, испачканную жирными отпечатками пальцев и следами помады. «Возможно, они где-то рядом. Смотрят на нас. Стоят у окна в запертой комнате». Интересно, они уже достаточно большие, чтобы требовалось присутствие молчаливых стражей или даже пытки цепями, вроде тех, что носила я? Я знаю, каково жить в такой тюрьме.
Я незаметно притрагиваюсь к собственным запястьям, щупаю кожу. Кандалов нет. Электричество сменило тишину.
Тиберий внезапно бьет кулаком по столу, так что тарелки и бокалы подпрыгивают. Я тоже подскакиваю – от неожиданности.
– Брать дань солдатами мы не будем, – рычит он. – Достаточно и ресурсов.
Анабель мрачно смотрит на внука, и морщины у нее на лице углубляются.
– Чтобы выиграть войну, нужны люди, Тиберий.
– Закрыли
