получения прибора.
– Претендентам даётся трое суток на пользование. Вы – пятый. Потрудитесь сами высчитать, – ответила заведующая.
– Понятно, – пробурчал Ян, уязвлённый женской строгостью.
«Вот почему все красивые – стервы? Скажи ласково: «Через двенадцать дней», и все дела. Нет, считай. Что ж, примкну к Свату и Яне. Тогда у самого меньше времени уйдёт на ознакомление», – успокаивал он себя, возвращаясь на десятый этаж.
Яна Рубина и император Август
Девчонки, нанеся визит Яну, теперь сами оказались в роле принимающих гостей. Первокурсница Валентина, землячка Васьки, заходила к ним уже не один раз, и цель таких посещений прозаична – пустующая комната, но для подселения требовалось согласие и от Яны.
В отличие от Васьки, Яна очень тяжело сходилась с новыми знакомыми. На первом месте у неё стояли интеллектуальные задатки, чтобы было о чём поговорить, на втором – морально-этические качества. Весь прошлый год они притирались друг к другу. Васька – любительница погулять, с ленцой в учёбе, всё же приглянулась Яне. Она покорила её верностью, умела держать слово и, так же как и Яна, не могла долго поддерживать пустые девичьи разговоры ни о чём.
Василиска, проявив гибкость, признала лидерство за Яной, оттого между девчонками возникло понимание. Теперь их отношения придётся перестраивать, если они в свой круг впустят третью.
Когда зашёл разговор о родных местах, Яна ушла работать над докладом. Она, запустив компьювизор и вытащив уже составленную голограмму Октавиана, молодого римского консула, ещё не ставшего знаменитым императором Августом, заставила её двигаться по комнате.
Юноша, лет двадцати, невысокого роста, в белой тунике[2] с проходящей вертикально по центру и сзади яркой пурпурной полосой, признаком принадлежности к высшему римскому сословию, маршировал на месте, слегка прихрамывая на левую ногу. Башмаки из красной мягкой кожи на толстой подошве, охватывая половину голени, крепились четырьмя ремешками, делая его ростом чуть выше.
Яна несколько раз меняла ему одежду, представляя его то сенатором в белоснежной тоге до пят, то полководцем, облачённым поверх туники в анатомический панцирь с витиеватыми узорами и коротким квадратным плащом пурпурного цвета, закрепляемым на левом плече фибулой.
Она не могла понять, что ей не нравилось в красивом и привлекательном юноше со светлыми глазами и пристальным взглядом из-под сросшихся бровей, что её не устраивало в этой женоподобной голове с рыжеватыми, чуть вьющимися волосами.
Яна продолжала смотреть несколько секунд на марширующий объект, не видя его, затем её взгляд непроизвольно упал влево вниз, и мысли переключились на внутренний диалог.
«Нет в голограмме жизни что ли? Так это же и есть голограмма, – размышляла она. – Буду надеяться, что страстик развеет мои сомненья», – подытожила Яна.
Она снова перешла к текстам о Древнем Риме, провесив
Туника и тога – одежда в Древнем Риме. Туника – рубаха из шерсти с короткими рукавами или без них, скроенная без шейного выреза. Тога – знак принадлежности к римскому обществу, римскому гражданству. Представляла собой кусок шерстяной ткани, туловище обматывалось через левое плечо и драпировалось складками.
