воображал себе Билл – портрет из фотостудии? Йель попытался нейтрально улыбнуться.
– Хорошо. Просто… Она нормальная, ничего не хочу сказать. Но я с ней ни в чем не уверен. Не поймешь, что у нее в голове.
В полдень, как раз когда Йель собрался выйти на обед, в дверном проеме возникла Сесилия Пирс с Биллом. Сесилия укладывала волосы, как принцесса Диана, так же мягко и объемно. И хотя она была заметно старше Дианы – явно за сорок, будь на ней жемчуга и тиара, она могла бы сойти за ее двойника. Однако эта женщина вызывала оторопь. Возможно, дело было в том, как она бегло оглядывала собеседника, словно завуч, норовящая сделать тебе замечание за неподобающий внешний вид.
– Мистер Тишман, – сказала она, подходя к его столу и протягивая сухопарую руку. – Я надеюсь, вы завтра свободны.
Речь ее была на редкость быстрой.
– Вполне. В какое время?
– На весь день. А может, и ночь.
Ни следа смущения. Либо она не придала значения невольному подтексту, либо уже все поняла про Йеля. Позади нее Билл в дверном проеме склонил голову набок в замешательстве.
– Я предоставлю машину, – сказала она, – если у вас нет своей. У вас есть машина?
– Нет, я…
– Но вы водите?
– У меня есть права.
– Выезжаем, наверно, часов в девять.
Йель почувствовал, что лучше ему не спрашивать, куда они поедут.
– Как мне одеться? – спросил он.
– Тепло, я полагаю. Она в округе Дор.
Йель знал об округе Дор, кусочке Висконсина, вдававшемся в озеро Мичиган. В его представлении это было место, куда отправлялись в отпуск семьями, чтобы пособирать ягоды.
– Мы едем к спонсору? – спросил он.
– Дело не терпит, иначе я бы не свалила это на вас, – она передала ему папку, которую держала под мышкой. – Не имею ни малейшего понятия, насколько ценно это произведение. По крайней мере, она точно при деньгах. Но она хочет говорить именно с вами. Можем завтра разработать стратегию. Ехать туда четыре с половиной часа.
Когда она ушла – Билл Линдси сочувственно взглянул на него и пошел провожать Сесилию – Йель открыл папку. Сверху лежала ксерокопия рукописного письма, написанного в сентябре, наклонным вычурным почерком. Письмо начиналось словами: «Уважаемый мистер Тишман». Значит, Сесилия два месяца держала у себя письмо, адресованное ему лично. Оно пришло, когда его уже приняли в галерею, но еще до того, как он начал непосредственно работать. Это Билл передал ей письмо? А теперь она вручает ему ксерокопию за день до поездки. Йель расскажет об этом Чарли, когда придет домой. Праведный гнев – это надежный способ растопить лед отчуждения. Он начал читать письмо:
Я была замужем за доктором Дэвидом Лернером, выпускником Северо-Западного 1912 года. Он умер в 1963 году, имея за плечами военную службу, медицинскую степень от Джона Хопкинса и карьеру в онкологии. Он с теплотой вспоминал о том времени, когда играл за «Wildcats»[19], и хотел сделать что-то для школы, и я держала это
«
