и Пиаса связаны. Да, не фыркай, Шейм. Это так. Смирись с этим. Искать друг друга у них в природе. Где бы они ни находились физически. Будь у Пиаса душа, она сделала бы то же самое.
– Ты можешь говорить? – снова спросил Пиас, игнорируя суету вокруг нас.
– У нее все хорошо? – спросил Чарминг, вскакивая на ноги и заламывая руки. – Как она выглядит? Истощенной? Достаточно ли ей дают амброзии? Пиас, скажи ей, что она, как божественный птенчик, должна пить амброзию минимум раз в день!
– Она не выглядит истощенной!
– Точно? Посчитай ее ребра.
– А при чем тут вообще ребра?
– Если они торчат, значит, она истощена. Она должна поесть, скажи ей!
– Она тебя слышит.
– Ой… А она может сказать хоть что-то?
Я улыбнулась и беспомощно пожала плечами.
Пиас поджал губы и, кажется, напряженно думал.
– Думаю, хотя бы эту проблему мы можем решить. Брейв!
Последнее слово он выкрикнул таким резким командным тоном, что половина комнаты встала по стойке смирно. Включая меня.
Куст у ног О зашевелился. Пара листьев упала на пол, а затем кора заскрипела и растянулась. Веточки стали толще, увеличиваясь в размерах, пока в конференц-зале не появился Брейв. Зеленый лист висел в его волосах, а из левого уха торчала веточка. Как и в случае О, круги под его глазами били все рекорды цветового спектра. Он качался, но О его придержала.
– Я здесь, Пиас, – пробормотал светловолосый великан. То, что он был таким уставшим, разбивало мне сердце. Его растерянный взгляд метался по сторонам, но в настоящий момент он меня не видел.
– Я слушаю, – пробормотал он так невнятно, будто выпил слишком много алкоголя.
– Слух Брейва настроен на все божественные частоты. Он слышит все! – настойчиво сказал мне Пиас, толкая меня вперед. Я столкнулась с Фэйдом, Лостом и Чармингом: все они испугались.
– Холодно! – пожаловался слабак Фэйд.
– Он услышит тебя, – продолжил Пиас деловитым тоном, смотря на своего единокровного брата как на странный инструмент. – Думай как можно громче. Сосредоточься на нем.
Я с сомнением подняла бровь. Пиас сжал зубы и подтолкнул меня.
– Попробуй!
Я вздохнула, откинула голову назад и подумала.
Банановый хлеб.
И ничего. Брейв все так же смотрел мимо моего левого уха, ничего не видя. Его функция божественного радиоприемника, казалось, делала его восприимчивей к астральным телам вроде меня сейчас. Интересно. Я задавалась вопросом, что еще Брейв мог слышать. Включая существ, которых мы не могли видеть. Через пару лет бедняга, наверное, станет таким же сумасшедшим, как О. Слава богу, что я не была медиумом.
Пиас ущипнул меня.
– Думай громче! – скомандовал он.
Гр-р-р! Ну, если он так хочет. Я начала усердно петь песню «Sweety Pie». И ничего. Боги сзади нас шептались, и я слышала, как Шейм подло хихикает.
– Тупая
