Оби психом, – добавил Роман.
– В нем я сразу разглядел бывалого вояку, который привык поступать честно. Удивительно, что он работал на шхуне торговца травкой.
– Несильно ему честность помогла, – с нотками грусти и сарказма сказал Роман.
Хедрик промолчал. Над головой топали, иногда доносились крики или взрывы хохота.
– Гуляют, собаки, – зло прошипел воин, – словно флот разгромили.
– Такие люди всегда веселятся по малейшему поводу, – заявил Роман. – Им больше ничего не надо.
Следующие полчаса Хедрик, с жутким кряхтением, ползал по трюму, словно гигантский червяк.
– Даже убиться нечем, – вернувшись на прежнее место, заключил он.
Гул голосов и пьяное ржание приблизилось. Хедрик и Роман затаили дыхание, когда над головой появился квадрат с лиловым небом. Неяркий свет закатного солнца заполнил трюм. Полдесятка скалящихся от собственного превосходства лиц, показалось над проемом. В одном, с легкой дрожью, Роман признал Барыта.
Лохматый, как леший, капитан с легкой заторможенностью опустил ноги на лестницу. Другие пираты остались на палубе и глумливо хихикали в ожидании представления. Барыт с тяжелым сопением спустился в трюм и подошел к пленникам. На них сразу пахнуло тугим спиртным духом.
– Боитесь, твари? – процедил Барыт. – Завтра я вами займусь, с пристрастием.
Спутники прикинулись, будто они по-прежнему без сознания. Пират подошел к Роману, пихнул его сапогом в бок и прошипел:
– Просыпайся, шакал.
Роман коротко вскрикнул и бросил быстрый взгляд на Барыта – пират приспускал штаны. Мощная горячая струя ударила в щеку. Роман сразу повалился на бок, пряча лицо от мочи. С палубы донесся гнусный хохот и улюлюканье. Трюм сразу наполнился крепким зловонием. Роман пополз вглубь помещения. От омерзения и унижения хотелось плакать.
Барыт загоготал и нетвердой походкой вернулся к лестнице. Через несколько минут голоса и шаги стихли. Последние лучи солнца продолжали освещать трюм.
– Держись, дружище, – сочувственно сказал Хедрик.
– Угу, – мрачно отозвался Роман. – Сейчас стошнит.
– Тогда мы точно задохнемся, – с грустью сказал воин. – Радует, что люк открыт.
Последний прогноз Романа оказался очень точным, и Хедрик поспешно отполз в другой конец трюма.
Над люком промелькнула тень.
Роман понемногу приходил в себя, дыхание выравнивалось, словно после бега. Проклятые веревки мешали двигаться, невероятно хотелось помыться. Беспомощность угнетала, а злость рвалась наружу.
– Ползи сюда, я попробую развязать веревки, – прошептал Хедрик. – Они настолько уверенны в себе, что даже слегка страшно.
– Пьяные всегда переоценивают свои возможности, – разворачиваясь к Хедрику, сказал Роман.
Снова мелькнула тень, и тут же послышалось хлопанье крыльев.
