и лиравоспоминаний…
пусть грянет крепко,
порвётся небо:
грачи на ветке,
я жду, как хлеба
ждет нищий в Храме,
разверзтых истин,
открытых нами,
раскрытых листьев —
и с именами
На лоджии
под грозным небом
загрохотало,
вот стихло, дрожью
затрепетало,
упали брызги
как дробь калибра
медвежьей силы —
и всё зависло,
ещё немного —
и ветер рваный
завихрит струи
легко и рьяно,
в бокале тонком
коньяк хороший:
пусть град дробится
лихой порошей,
всё ж есть отрада
в грозе и громе —
вон, голубь жирный,
исчадье ада,
намок под ливнем:
ему не надо
ни алкоголя,
ни даже страсти,
он бога молит
от сей напасти,
а мне всё проще
в глотках глубоких
у тучи проседь
менять в потоки,
я пью отраву,
дышу, и кроме
меня и неба,
ничто не может
возжаждать хлеба
стихов и тождеств
5 c (cognac, cofe, chocolad, cigar, cards)
коньяк, ароматный вулкан,
пылает как магма в руке,
суля и дурман, и обман,
мой друг, и тебе, ну, и мне
и стих небрежный, полупьяный
из сердца вырвется порой,
чтобы в угаре и обмане
вдруг обрести в себе покой
крепчайший кофе перед нами
и горький черный шоколад,
сигарной сладости губами
гаванский ловим аромат
и стих небрежный, полупьяный
из сердца вырвется порой,
чтобы в угаре и обмане
вдруг обрести в себе покой
тебе сдавать – мне ставки делать,
игра – забвенье от трудов,
доска, испачканная мелом —
свобода от любых оков
и стих небрежный, полупьяный
из сердца вырвется порой,
чтобы в угаре и обмане
вдруг обрести в себе покой
Крымский херес
из моря туча
на город грянет,
бывает круче
или иначе,
но я спокоен —
холодный херес
стакан наполнит
сполна и через,
стихия скатит,
мужик – креститься,
а мы накатим,
чтобы напиться
озоном свежим,
вином миндальным,
забыв про плеши
и про скандалы,
душа спокойна,
и ум витает —
над Крымом знойным
гроза не тает,
сверкайте громче,
орите, чайки,
еще не кончен
мой пир печальный,
еще бушуют
ветра и волны,
напрягши скулы,
опять
