при этом не опустил, потому что давным-давно пообещал себе никогда не склонять голову перед лицом жизни и не прятать глаз от смерти. Однако именно этим утром Пабло довольно явно почувствовал, что незваная гостья совсем близко и минута за минутой уверенно приближается к его обветшалому дому. Всего несколько шагов – и она постучит… Войдет бесцеремонно, без стука, не снимая туфли, и всё будет кончено. Вопрос оставался всего-навсего один: «Когда именно это произойдёт?!» – и ответ Пабло, увы, не знал. «Что, если ночью? Я буду спать в своей постели и не увижу её лица!» – презрительно морща лоб старик продолжил цепочку тягостных размышлений. – «Нет, так умирать я не хочу! Не для того я выжил, болтаясь трое суток посреди океана в ожидании акул, чтобы трусливо и малодушно умирать на скрипучей койке, спрятав голову под простыней! В чём вообще смысл моей жизни? В ЧЁМ? Все, кого я любил, давно умерли, отчего же я, одинокий и беззубый крокодил, по-прежнему живу? Не понимаю, почему океан не забрал меня тогда, когда я был молод, здоров и свободен?! Наверное, он, как и я, не верил в то, что время моё вышло… Ведь когда не веришь – умирать не страшно! А сейчас? – Бессмыслица! Жить страшно, умирать тоже… Пожалуй, было бы намного правильнее уйти в вечность у берегов Нассау, чем в бестолково, в болезненной беспомощности ожидать смерть в нищенской душной собачьей конуре», – сокрушался Пабло, разглядывая помятые фантики далёких воспоминаний.
Дон Пабло Осорио был одним из тех редких людей, чьи судьбы, словно страницы романа, до того непредсказуемы и драматичны, что сам автор порой роняет пару слезинок, перечитывая текст. Пабло бежал с Кубы совсем юным. Это был не его выбор, но был его единственный шанс. Шанс, за который цепкие молодые руки юноши крепко ухватились и не размыкая пальцев держались до самого своего чудесного спасения. Именно тогда Пабло поверил и почувствовал Его присутствие в своей жизни. Незримый, могущественный, молчаливый, заботливый, мудрый… Тот, чьи черты Пабло желал увидеть, и тот, чьи слова он сейчас пытался расслышать в тишине утреннего квартала, в надежде хотя бы перед смертью найти способ помочь двум единственным своим близким людям на этой бездушной пустынной планете.
«Отец Небесный, же будет с Камиллой? Малышка Эмилия, моя милая кнопочка, как же она? Что я могу сделать для них обеих, пока жив?» – сильно тревожился дон Пабло, ощущая на коже вполне реальный озноб несмотря на то, что солнце, поднимаясь, начало безжалостно обжигать его лицо.
«Проклятый адвокат! Мошенник, негодяй, каналья – он обещал мне! Клялся, что нашел те самые бумаги, доказывающие, что смерть сеньора Муньеса трагическая случайность… И что??? Проиграл!!! Уверял, что получится, а сам теперь руками разводит! Немыслимо, последний гонорар сожрал все мои сбережения!! Ни единого реала!!! Ничего у меня не осталось!!! Прошу, Господи, только не забирай меня сегодня. Умоляю, не сегодня. Я не готов. Мне нужно время», –
