точно. Откуда ты знаешь?
– Потому что в конце прошлого семестра я была в Чарльстонском музее с группой моих студентов и видела ее там. Она называлась «колыбель семьи Вандерхорстов». В городе так много Вандерхорстов, что я не смогла сказать, принадлежала ли она твоим.
– Они не мои, – поправила ее я. – Но это действительно похоже на ту самую колыбель. Вдруг, когда их покупали, была акция «две по цене одной», – пошутила я, намазывая маслом новый кусок хлеба. Когда Софи упомянула о второй колыбели, в моем горле мгновенно застрял холодный комок страха, и мне срочно требовалось поднять настроение, чтобы не потерять аппетит.
– Может быть множество причин, почему их две, – сказала Софи. – Вероятно, нам стоит совершить экскурсию, чтобы это проверить. Вдруг что-нибудь прояснится.
– Она за стеклом? – спросила моя мать.
Я с удивлением посмотрела на нее.
– Ты ведь не станешь это трогать, верно?
Она была той, кого люди называли «сверхчувствительной». Ей было достаточно прикоснуться к вещи, чтобы пообщаться с призраками тех, кому та когда-то принадлежала. Правда, последние два раза этот дар едва не убил ее.
– Я могла бы, если это способно помочь. Хотелось бы, по крайней мере, на это взглянуть.
– Вы и Софи можете пойти. Как вы знаете, я не хожу в музеи.
Мать и Софи понимающе кивнули, отлично зная, что мое отвращение к музеям не имеет ничего общего с неприязнью к истории – в большей степени виной тому упрямые призраки, которые никак не желали расставаться с любимым платяным шкафом. Или колыбелькой.
Официант принес наш заказ. Жадно набросившись на мою тарелку риса с креветками, я вновь повернулась к Софи.
– Как бы то ни было, я сказала детективу Райли, что ты эксперт по Вандерхорстам и моему дому, но ему нужно подождать, пока ты не вернешься из свадебного путешествия. Даже если велась какая-то нечестная игра, думаю, преступникам это сошло с рук, и никаких арестов не последует.
– Несомненно. – Наморщив лоб, Софи замерла над своей вегетарианской тарелкой и погрузилась в задумчивость. – У тебя есть мысли на тот счет, как долго там находились останки?
– Нет, – сказала я. – Они пытаются определить это сейчас. Почему?
– Мне нужно покопаться в моих файлах, но я знаю, что примерно в середине девятнадцатого века в доме был произведен ремонт. Если бы я хотела что-то спрятать, причем так, чтобы никто этого не нашел, проще всего было заложить это нечто кирпичом в фундаменте дома.
Я с растущим беспокойством посмотрела на Софи. Не скажу, что находка останков ребенка в фундаменте моего дома стала для меня неожиданностью, но тот факт, что кто-то намеренно или даже злонамеренно спрятал их там, заставил меня зябко поежиться.
Софи сделала длинный глоток воды.
– Я это изучу и дам вам знать. – Она на мгновение замерла, размышляя. – Зачем кому-то понадобилось прятать тело мертвого младенца?
Мы все молчали, взвешивая возможности, и ни одна из них нас не вдохновила.
Когда
