цепь. Ладони его вспотели.
– Что, если они не планируют первый удар? – спросил он. – Верят, будто это мы?.. Если мы продемонстрируем силу, не подтолкнет ли их это переступить черту?
Хэннен достал сигарету из серебряного портсигара и закурил. Взгляд президента вновь оказался прикован к пламени.
– Сэр, – ответил Железный Ганс мягко, словно разговаривал с неразвитым ребенком, – если Советы что-нибудь уважают, так это силу. Вам это известно не хуже, чем любому из присутствующих здесь, особенно после инцидента в Персидском заливе. Им нужна территория, и ради нее они готовы уничтожить нас и понести свою долю потерь. Черт, ведь их экономика слабее нашей. Они собираются провоцировать нас, пока мы не сломаемся или не ударим. А если мы промедлим, то сломаемся… Боже, помоги нам!
– Нет, – мотнул головой президент. Советники повторяли эти доводы много раз, и они надоели ему до тошноты. – Нет, мы не нанесем удар первыми.
– Советы, – терпеливо продолжал Хэннен, – понимают дипломатию кулака. Я не говорю, что мы должны уничтожить Советский Союз. Но я искренне верю: сейчас самое время решительно сказать им, что нас не задвинешь и мы не позволим их ядерным подлодкам осаждать наши побережья в ожидании сигнала к пуску.
Президент уставился на свои руки. Галстук казался ему петлей висельника, под мышками и на пояснице выступил пот.
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
– Нужно немедленно перехватить эти чертовы подлодки. Мы уничтожим их, если они не уберутся. Мы приведем в наивысшую боевую готовность все наши базы ВВС и ракетные установки.
Хэннен быстро оглядел сидящих за столом, чтобы оценить, кто за его предложение. Только вице-президент отвел взгляд, но министр знал, что это слабый человек и его мнение не имеет веса.
– Мы можем перехватить любое советское судно с ядерным оружием, выходящее из Риги, Мурманска или Владивостока. Мы снова возьмем моря под контроль, и если это означает локальную ядерную войну, пусть будет так.
– Блокада… – сказал президент. – А не захочется ли им воевать еще сильнее?
– Сэр, – генерал Синклер говорил по-виргински неторопливо и выражался просто, – я думаю, объяснение таково: Иван должен поверить, что мы рискнем задницами ради того, чтобы он слетал в ад и обратно. Честно говоря, сэр, я не думаю, что здесь есть хоть один человек, который будет сидеть сложа руки, позволяя Ивану спокойно забрасывать нас ракетно-ядерным дерьмом, не отвечая ударом на удар. При этом потери не имеют значения.
Он наклонился вперед и уставился на президента сверлящим взглядом:
– Я могу привести САК и НОРАД в состояние полной боевой готовности через две минуты после вашего одобрения. Я могу переслать эскадрилью «В-1» прямо к границам Ивана за час. Просто слегка намекнуть Советам, понимаете…
– Но… они подумают, что мы атакуем!
– Они поймут, что мы не боимся.
Хэннен стряхнул истлевший
