сведения. Это был особенный навык.
…Прошу подтверждения ауспиций для Слепого Пятна, Ракушки и Желтого Шута. В ответ предлагаются сведения о мятеже на двух судах, представляющих взаимный интерес…
Ни то ни другое не предназначалось нам и не могло принести непосредственной выгоды. Один безымянный корабль послал сообщение другому, будучи уверен, что они переговариваются наедине. Вероятно, эти корабли в прошлом имели дружеские отношения и уже не в первый раз обменивались сведениями. Может, у них были парные черепа, полученные из одного и того же шарльера; или чтецы – родня, как мы с Фурой; или и то и другое. Еще они могли пользоваться слабым шифрованием – кодами, обманными указаниями – или просто полагаться на то, что третья сторона не настроится в определенный момент на определенную частоту. Может, это и вовсе был капер, посылающий сигнал во все стороны, выпрашивая объедки.
Я слышала только одну сторону в вероятном диалоге. Голос был отчетливым, но звучали и другие – то появляясь, то исчезая, как рябь на воде, так что я могла уловить только отдельные слова, в лучшем случае фразу.
…Покупка десяти тысяч лиг ярдажа с тройным волокном… Стоит учесть, что катер с налоговиками в последний раз видели… Потеряли кормовые завал-тали во время фотонного шквала… Пятнадцать многомерных пистолей за спасенное имущество… Срочно требуется фельдшер… Когда мы вышли на орбиту Когтя Блэка… Прихватите дыхаль и лучших лекарских помощников…
Разные голоса, шепчущие из разных черепов, с разных кораблей. Всегда корабли, за редким исключением. Черепа не работают должным образом на мирах, иначе банки и картели давным-давно опустошили бы рынок старых костей. Слишком ненадежный способ для этих разумников. Слишком жуткий.
Чтобы различать второстепенные голоса, требовался хороший чтец, но я причисляла себя к лучшим. Под этими шепотами простирался еще один слой, который читался еще труднее, и все же я знала, что он лежит в пределах моих возможностей – при условии, что череп не капризничает и все другие факторы работают в мою пользу. Вытеснив болтовню более высокого порядка из сферы внимания, я напряглась и прислушалась к тому, что лежало за ее пределами. Тишина поднималась и опускалась, заполняя мое сознание ревущей пустотой. Я знала, что рано или поздно услышу голос там, где его нет. Но если сосредоточусь как следует, то смогу уловить истинное сообщение, скользнувшее под слоем всех прочих.
Вот.
Не слово, не звук, но присутствие другого обезьяньего разума, соединенного с другим черепом. Я не могла сказать, близко этот разум или далеко, но он тянулся ко мне, и не потому, что желал контакта, – в этом случае присутствие было явственнее и настойчивее, – но потому, что некто был заинтересован в познании моей природы. Наши умы соприкоснулись на этом слабом уровне взаимодействия, и мы одновременно отпрянули. Однако кратчайшего контакта оказалось достаточно. Я ничего не узнала об этом разуме, не получила ни малейшего представления о человеке, который, возможно, находился в другой комнате костей,
