напряжения.
– Заткнись!!! – гаркнула Юля.
Волшебное слово возымело успех, Мария Андреевна умолкла, резко оборвав нескончаемый поток упрёков и претензий. Ей потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя:
– Да как ты смеешь, – краснея от ярости, прошипела она. – Я твоя мать, между прочим!
Слова растворились в воздухе, и звуковая волна вновь накрыла Юлю, ударив с двойной силой. Ощущение было такое, будто кто-то разрывает мозг на части. Она приложила ладонь ко лбу, горячему как раскалённый камень, надеясь таким образом оградить себя от негатива, исходящего от матери. Но пульсирующая боль в висках лишь усилилась, невольно заставив женщину сжать топор, который она держала в руке всё это время. Ощутив приятную прохладу деревянной рукояти, по спине побежали мурашки.
«Всё в твоих руках. Ты можешь прекратить эту пытку в любой момент, – ласково нашёптывал внутренний голос. – Нужно всего-то устранить сам источник, и боль исчезнет. Я обещаю».
«Устранить источник… Да… это единственный выход», – мысленно согласилась Юля, глядя на пожилую женщину невидящим взглядом, и двинулась на неё.
Резко замахнувшись топором, она молниеносным движением обрушила на мать тяжёлое лезвие. После чего ударила ещё и ещё.
Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что Мария Андреевна не успела и звука издать; губы замерли в безмолвном крике, а на морщинистом лице застыла странная смесь удивления и насмешки.
Обмякнув, её тело рухнуло на пол. Невыносимый звон в ушах тотчас прекратился, и боль отступила.
Переведя дыхание, Юлия выпрямилась и, сдув с глаз прядь волос, выбившуюся из причёски, улыбнулась и восторженно прошептала:
– Тишина. Прекрасная, блаженная тишина!
Положив окровавленный топор на табуретку, она принесла корзину с дровами и, бросив пару штук в камин, чтобы пламя не потухло, в приподнятом настроении направилась на кухню, напевая под нос весёлую мелодию.
Отыскав любимую кружку – высокую с массивной ручкой – в дальнем углу кухонного шкафа, Юля наполнила её молоком и поставила в микроволновку. А пока оно нагревалось, достала с полки пузатую керамическую банку с какао и поставила её на стол.
Вскоре микроволновка громко запищала, оповещая о том, что установленная минута истекла.
Поставив кружку рядом с какао, Юля открыла банку и бухнула в горячее молоко три столовых ложки коричневого порошка.
– Столько сладкого с утра! Кошмар! – она старательно сымитировала голос Марии Андреевны. – Неужели тебе наплевать на свою фигуру?! – Добавила ещё две ложки с горкой какао: – Да, мам, глубоко наплевать! – И рассмеялась.
Аккуратно помешивая содержимое, женщина прошла обратно в гостиную. Ступив в лужу крови, тапочки тут же пропитались ею, окрасившись в алый цвет, и стали издавать противное «хлюп-хлюп» при каждом шаге. Но Юлия не испытывала дискомфорта, она вообще не замечала никаких
