была даже рада!» – Калипсо была довольна собой.
Ну, еще бы! Норт смотрел на отчаянно мечущихся по иллюзии фантомов.
«Это ты просто прекрасно придумала!» – восхитился он.
«Пойдем дальше, там замок! Девочка долго строила его, и там есть люди», – Калипсо повлекла его дальше.
Они двигались среди причудливых цветов, деревьев и камней. Сбоку тек ручей, его воды переливались всеми цветами радуги.
«Вот он!» – прозвучало в нем торжественно.
Норт смотрел на замок. Было в нем что-то мучительно знакомое… Внезапно его озарило. Если отбросить балконы и двери, это гетенианский корабль! Ворота замка распахнулись, и оттуда высыпало десять человек в одеяниях с капюшонами, откуда ни возьмись появился супервоин в защитной броне, вооруженный мечами, и в считанные мгновения справился со всеми капюшонниками, распахнув неприметную дверцу, он извлек оттуда маленькую девочку, усадил ее на одну руку и ушел по дороге в чащу.
Норт онемел. Она помнила тот день. Она воплотила здесь свои воспоминания. Вот так она тогда это видела. Он для нее супервоин, которому все нипочем. Он справится с чем угодно и придет на помощь…
Надо было ей сказать… Надо было предоставить ей выбор – осознанно пойти на риск ради него или просто уйти…
– Я приду за тобой, – прошептал он и выпал из мира иллюзий.
Он по-прежнему висит под потолком на цепях. Дверь открылась.
– Норт Блэкмаунт, – услышал сатторианец, – как же я ждал нашей встречи.
– Дуан Кормак, – прохрипел Норт, – я уж думал, ты не придешь.
– Я не мог такое пропустить, – Норт не видел его лица, но услышал усмешку. – Сначала я займусь тобой, а когда закончу, займусь твоей племянницей. Мы оба знаем, что она тебе не племянница, но ты привязался к этой малышке. Черт, да я и сам не прочь к ней привязаться…
Мышцы Норта напряглись, и гнев забурлил в нем, как лава в жерле вулкана.
– Опустите его, – Кормак надел перчатки. – Ниже… Еще ниже… Вот так, – он подошел вплотную к висящему на цепях человеку. – Ты в моих руках, сатторианец… – прошептал он ему прямо в ухо, и за его словами последовал короткий удар, разрывающий печень…
Тэя не знала, сколько она пробыла в карцере. Ее не кормили. Несколько раз в нишу внизу двери ей задвигали миску с горьковатой водой, после которой болел живот. Или он болел от голода. Сознание девушки путалось. Она не понимала, находясь в кромешной темноте, когда она спит, а когда бодрствует. Ее мучили кошмары – закованный в цепи, висящий под потолком Норт, измученный и изувеченный… Тэя с трудом вырывалась из этих жутких сновидений, с дико бьющимся сердцем. Она не могла представить себе Норта сломленным или покорившимся, только выжидающим и затаившимся. Она была совершенно уверена в том, что он выберется. Только для этого ей надо сбежать отсюда… Мысли ее носились по кругу, замыкая цепочку рассуждений.
«Глушилки» делали невозможным самовосстановление, и Тэя снова расходовала то,
