по сторонам. Надо прятаться, это очевидно. С ее-то темпераментом еще пара минут – и она точно сорвется на нравственно-воспитательный спич. А сейчас не место, не время. Со своими бы проблемами разобраться вначале.
Сбоку виднелся полукруглый дверной проем. Лика сделала пару шагов, разглядела небольшие ступени, ведущие в полутемную комнатку. И, не выдержав, осуждающе оглянулась.
Возле иконы с изображением апостола Луки больше никого не было. Странные женщины исчезли!
«Но в церкви же такая акустика, что даже на цыпочках неслышно не пройдешь, – ошалело подумала Лика. – Бесы, точно бесы. Мамочки, что же делать! К священнику, срочно. Я думала, что самое страшное – это когда в четыре часа ночи вдруг сам по себе врубается музыкальный центр. Когда в квартире раздается вой, какое-то хихиканье. Так случалось во время работы над последним романом. Я была не права! Вот он где, ужас! Чертовщина в церкви! Тетки-то испарились! Мне точно надо исповедоваться, причащаться, каяться! Все и по полной программе!»
Она хотела пойти к женщине, продававшей у входа в храм свечи и иконы. Спросить, когда можно поговорить с батюшкой. И так заторопилась, что ударилась коленом о незамеченный в полумраке выступ.
«Бесы, бесы, – уныло думала Лика, массируя коленку. Пришлось даже опуститься на ступени, нога совершенно не сгибалась, от попытки сделать шаг искры летели из глаз. – Ничего, я вам еще покажу. Вы из меня изгонитесь, как миленькие».
Она вздрогнула, заслышав шаги. И обомлела. Откуда-то сбоку – видимо, в эту комнатку был еще один вход – появились двое. Парень в очках, лицо усыпано веснушками. Ничего примечательного, похож на студента-«ботаника». Но его спутник, священник…
«Зачем батюшке такое лицо? Разве можно со столь броской внешностью проводить службы? Да на него все женщины, наверное, смотрят, глаз отвести не могут, – думала Лика и понимала, что уже минимум в пятый раз оглядывает угадывающуюся под рясой стройную фигуру, и серые глаза с длинными ресницами, и четко очерченный рот, который не скрывают небольшие усики и аккуратная бородка. – Как он молод для священника, ему тридцатник максимум. И как не похож на тех монахов, которых я видела, когда готовила репортаж о монастыре. Лица монахов поражали своей одухотворенностью, искренней верой. Но не такой земной, завораживающей красотой!»
Они не заметили ее, скрытую полумраком и выступом колонны.
– Исповедь проходит здесь, Коля, после нее верующий принимает причастие, – сказал священник. – Но сейчас тебе лучше повременить. Ты давно не приходил в церковь, поэтому тебе следует сначала попоститься, чтобы в смирении и молитве вспомнить все свои прегрешения.
– Отец Алексей, – голос парня звучал раздраженно. – К чему этот бюрократизм? Православная церковь вообще склонна к бюрократизму, как вы думаете?
«Он офигел, – подумала Лика. – Мне почему-то начинает казаться, что я на пресс-конференции. Манера задавать вопросы у этого „ботаника“ какая-то уж очень журналистская».
Священник пожал плечами.
– Нет, конечно. Православная церковь
