что был пойман на абсолютно незнакомой ему женщине, что совершенно случайно проходила мимо и попробовала вкусных конфет, которыми её решил угостить нерадивый муж. Короче, поломав голову, я собрал боевой отряд из женщин, доходчиво объяснив им роль в предстоящей битве. И повёл в бой их и свой жалкий отряд могучих воинов.
Хотя, если отбросить сарказм, то за прошедший месяц мои воины здорово поправились и нарастили могучие мышцы на своих чёрных телах. Каждый из них, включая меня, нёс копьё, булаву и щит, сплетённый из веток и плотно обмазанный глиной, кое у кого были ещё и луки.
Бабуины, беззастенчиво грабившие наши посадки, заметив толпу людей, идущих им навстречу, всполошились и дали дёру, ругаясь между собой, и визжа друг на друга противными голосами. Заскочив на ближайший баобаб, они расселись там, корча рожи и показывая красные зады, тем самым глумясь над нами и глубоко раня наше чувство прекрасного.
Неизвестно, конечно, что было страшнее, их рожи или их, прошу прощения, задницы. Но эффекта они достигли полного. Первыми, как, впрочем, и всегда, начали наши женщины.
Дико крича пронзительными голосами, они стали осыпать оскорблениями бабуинов. Типа «ах, ты ж… сын вонючей обезьяны» или «ты, дочь мелкой макаки, которую зачал в чёрную ночь пробегавший мимо козёл» (в роли козла выступала уродливая антилопа Гну). Ну, и тому подобное.
Бабуины сначала внимательно слушали их, а потом, видимо поняв, о чём идёт речь, немедленно разразились ответной бранью и начали скакать по дереву, возмущённо комментируя наглую ложь, которую вещали чёрные женщины.
Те же перешли ко второй стадии разборок и стали осыпать камнями дерево, на котором скакали бабуины. Такой наглости от черных женщин бабуины не ожидали. А так как кидаться в ответ бабуинам было нечем (на дереве, к их великому сожалению, не росло ни твёрдых, ещё не созревших орехов, или, как вариант, гнилых, либо вонючих, плодов), то бабуины перешли в контратаку.
Соскочив с дерева, самые возмущённые из них (наверняка, это были самки), ринулись на нас в атаку. Этого – то мы и ждали!
Лучники натянули луки и нацелили давно лежащие в готовности на тетиве стрелы. Выстрелив, они направили навстречу бабуинам целый град стрел. Понеся потери, бабуины попытались все-таки наказать негодниц, но наткнулись на острые копья и дубинки.
Завязалась рукопашная. Держа диких обезьян на расстоянии, я бил их дубиной и тыкал копьём, ранив нескольких из них. Получив достойный отпор, они бежали, оставляя на произвол судьбы своих раненых и убитых.
Добивать раненых обезьян я не стал, но и запрещать их убивать другим не стал тоже. В отличие от меня, остальные негры милосердием и уважением к несчастным животным не обладали, видя в бабуинах только мясо. Добив раненых, они приступили к их разделке.
Я в этом участия не принимал, глядя на убегающую вдаль стаю, и судя по их потерям и тому ужасу, с которым они убегали, я понимал, что больше они не вернутся. Это, в принципе, мне было и нужно, а мясо
