пожевал губами, и Алекс подумал было, что он разразится тирадой о хитрости торговцев, норовящих сунуть доверчивым покупателям кучу сопутствующего дерьма. Но синьор Тавиани молчал, и Алексу, у которого не выдержали нервы, пришлось мелко оправдываться:
– Я помню, что вы хотели купить только рубашку, синьор Тавиани. И вовсе не собираюсь продавать вам запонки…
– Вообще-то, запонки у меня есть, – последовал неожиданный ответ. И старик, покопавшись в кармане брюк, извлек на свет божий нечто, сверкнувшее металлическим блеском. – Не уверен, что получится сунуть их в прорезь…
– Я вам помогу, – воспрянул духом Алекс.
Запонки, немедленно перекочевавшие в его ладонь, удивили молодого человека не только тяжестью. Судя по всему, они были самодельными, искусно склепанными из монет, которых Алекс никогда не видел прежде. Но рассмотреть их как следует он не успел, поскольку синьор Тавиани стал проявлять признаки беспокойства.
– Ну же, что ты медлишь, малыш?
– Сейчас, сейчас…
Для того чтобы водрузить запонки на место, новоиспеченному «малышу» пришлось приложить некоторые усилия: толстые штырьки никак не хотели влезать в тканевую прорезь. Но когда Алексу все же удалось пропихнуть их, случилось нечто странное: манжеты, до того болтавшиеся довольно свободно, обхватили запястья старика плотным жгутом. Да так сильно, что к кистям и пальцам прилила кровь, а через минуту они и вовсе посинели.
Что-то здесь не так.
Необычной была и реакция синьора Тавиани: он не стал паниковать, не стал возмущаться. Он смотрел на происходящее с его руками совершенно отстраненно. Он как будто оцепенел и пришел в себя лишь после того, как Алекс вырвал угнездившиеся в прорезях монеты.
– Никаких других запонок у вас нет, синьор Тавиани?
– А эти чем нехороши?
Неужели старик не видит неестественного цвета кожи на собственных руках? Неужели не почувствовал боли или хотя бы неудобства? Похоже на то. Но углубляться в обсуждение неожиданно возникшей проблемы Алекс не стал, списав все на возраст своего восьмидесятидевятилетнего клиента. Возможно, все ощущения у таких древних старцев притуплены, а болевой порог занижен, – кто знает?
– Всем хороши. Вот только не совсем подходят к рубашке. Без посторонней помощи вы их не наденете, а я не всегда смогу быть рядом… Давайте подберем вам еще что-нибудь.
– Мы вроде бы сошлись на этой.
– Есть кое-что подешевле, но такого же качества. И с пуговицами.
– Подешевле?
Последний аргумент молодого продавца показался синьору Тавиани весомым, и спустя пятнадцать минут Алекс уже пробивал чек на тридцать пять евро и паковал белую рубаху (на этот раз с пуговицами на рукавах) в пакет. После чего проводил старика до двери:
– Заглядывайте почаще, синьор Тавиани. Всегда рад вас видеть.
– Я купил все, что нужно, – отрезал сторож. – Но все равно спасибо тебе, малыш.
Все это случилось в среду, а уже в четверг, придя
