эй! Прекрати, слышишь? Никто не умер. Ничего страшного не случилось. Ты нравишься ему, он тебе… Значит, так суждено. Это чувства, я не могу винить тебя за них.
Она отнимает ладони от лица и хлопает мокрыми слипшимися ресницами:
– Правда?
– Да.
– И ты была бы не против, если…
Пытаюсь поймать положение в пространстве, но, кажется, плыву где-то под водой. Что я сейчас должна чувствовать? Где все эмоции?
– Это решать не мне, – отвечаю приглушенно.
– Но ты наша подруга.
– Так и есть. Было и будет. Это не изменилось.
– Бо!
Оксанка бросается мне на шею, крепко обнимая. Глажу ее по спине и волосам, унимая дрожь.
– Ты самая лучшая подруга на свете.
Бах!
Третий выстрел насквозь пробивает пустую грудную клетку.
Уже не важно, у кого в руках пистолет.
Оксана…
Богдан…
Я сама…
Уверена, что поступаю правильно. Они мои лучшие друзья. Запретить им быть вместе только из-за эгоизма? И кому станет легче? Не мне. Я желаю им лучшего. Пусть они будут счастливы рядом друг с другом.
А я…
А я не знаю…
Как-нибудь переживу.
Оксанка успокаивается спустя несколько минут.
– Бо… – говорит она, пытаясь поймать мой взгляд, но я смотрю сквозь нее. – Бо!
– Да?
– Тебе стоит поговорить и с Богданом тоже.
Туман из головы не уходит, наверное, организм выплеснул в кровь естественное обезболивающее, спасая меня от внутренней агонии.
– Что? – спокойно переспрашиваю я.
– Он волнуется не меньше меня. Переживает. Думаю, ему бы тоже хотелось услышать от тебя слова поддержки. Богдан так сильно дорожит вашей дружбой, что не знает, как к тебе подступиться, чтобы ничего не разрушить.
Дорожит нашей дружбой?
Дружбой, да?
Ненавижу это слово.
– Я позвоню ему сегодня и…
– Зачем? Мы собирались встретиться, он уже где-то неподалеку. Сейчас я ему напишу.
Попадаю в медленную зону. Хочу остановить Оксанку, но вместо этого лишь беспомощно наблюдаю за ее действиями, чувствуя невыносимую тяжесть собственного тела. Окси встает и берет меня за руку.
– Он в сквере, идем?
Киваю. Если и ломать кости, то все разом, чтобы не растягивать боль.
Окси ведет меня за собой, я едва переставляю ноги, но она не замечает этого или делает вид, что не замечает. Она болтает о чем-то, пытаясь меня отвлечь, но я не слышу слов. Ее голос – белый шум. Минуем дворы и подходим к пешеходному переходу. Впереди сквер. Руки горят и потеют. Делаю крошечный шаг назад.
Не могу…
Оксана сжимает мою ладонь, не поворачивая головы.
– Что я ему скажу? Я не готова…
– То
