пять минут девятого. Значит, она уже опоздала.
Серен открыла дверь и выглянула в коридор. Пусто. Девочка дошла до извилистой лестницы и спустилась; накануне вечером она почти валилась с ног от усталости и не особенно озиралась по сторонам, но теперь с интересом рассматривала обстановку.
Ступени привели её в широкий коридор, уставленный шкафами с фарфоровой и хрустальной посудой; некоторые блюда и кувшины были такими большими, что в них искажённо отражалось её лицо. Половицы громко скрипели, но больше тишину ничто не нарушало. Так же как и вечером, в доме стоял запах затхлой сырости, словно его никогда не проветривали. Всюду было холодно, окна закрывали задёрнутые портьеры. Девочка уже начала думать, что будет блуждать здесь бесконечно, как вдруг вышла в просторный зал с накрытой белой тканью мебелью. Где же обитатели дома? Не к добру эта гробовая тишина. В замешательстве Серен шла мимо зеркал, пыльного обеденного стола, затянутых паутиной стульев, через голубую комнату, малиновый будуар, помещение с жёлтой шёлковой драпировкой, пока наконец не свернула в коридор, который вёл на кухню.
Услышав журчание голосов и стук посуды и ощутив запах поджаренного хлеба и тёплого молока, девочка побежала на звук и заглянула в дверь.
Там был кот! Белый кот!
Повернув голову, он посмотрел на девочку зелёными глазами, потом встал, потянулся и подошёл к ней, выгибая спину. Серен погладила его мягкую шёрстку.
Стоявшая у очага миссис Вильерс спросила:
– Ты не слышала колокольчика?
– Я заблудилась. Дом такой большой. – Серен засмеялась, увидев, как кот очаровательно перекатывается на каменных плитах пола. – Как его зовут?
– Разве я не просила называть меня «мэм»?
– Его зовут Сэм, – сказал Дензил. Он сидел за большим деревянным столом и чистил острым ножом лежащую перед ним гору картошки. Серен подошла и встала рядом с ним.
– Садись здесь. – Миссис Вильерс указала на стул. Она положила овсяную кашу из стоявшей на плите кастрюли в миску, поставила её на стол и принесла деревянную ложку и чашку чаю.
Серен села на детский, слишком низкий для неё стул и принялась быстро есть, оглядывая кухню.
Помещение уже не казалось таким пустым, как вчера. На крючках высоко под потолком висел ряд медных кастрюль и сковородок, от маленьких ковшиков до громадных котлов – в самом большом чане девочка легко могла бы спрятаться.
Каша была сладкой и вязкой, но лучше, чем в приюте. Проглотив её, Серен поинтересовалась:
– А где же все? Семья и слуги. Я бы очень хотела поздороваться с Томосом.
Повисла напряжённая тишина.
Миссис Вильерс села напротив. Она выглядела так, словно ждала этого вопроса. Соединив кулачки перед собой на столе, она твёрдо проговорила:
– Сейчас в доме только мы.
– Как это?
– И ещё кухарка Алис. Она приходит из деревни днём.
– И больше никого?
– Гвин, –
