Вильерс цокнула языком.
– Боже мой. До воскресенья нужно что-то сшить. Нельзя, чтобы деревенские жители видели такую оборванку в церкви. Когда ты в последний раз мыла голову?
Серен не помнила.
– Кажется, на прошлой неделе, – солгала она.
– Какие грязные лохмы! И вши наверняка есть.
– Нет!
– Тебе нужно принять ванну.
Серен рада была помыться, если только вода не ледяная.
Миссис Вильерс сказала:
– Я нагрею воду. А ты пока иди в свою комнату, распакуй чемодан и аккуратно сложи все вещи на кровать – я скоро приду посмотрю на них.
Через десять минут она с отвращением держала кончиками пальцев старую серую нижнюю юбку и ночную сорочку Серен.
– Боже милосердный! Всё это надо сжечь. Я немедленно напишу леди Мэр и объясню, что тебя нужно одеть с ног до головы. Теперь пойдём со мной.
К немалому изумлению Серен, ей предстояло мыться не в жестяном тазу, поставленном перед камином, а в настоящей белой ванне в настоящей ванной комнате, с большими кранами, откуда текла горячая вода и поднимались к мраморному потолку клубы пара. Поначалу девочка с восторгом смотрела на это чудо широко открытыми глазами.
– Мойся тщательно, – велела миссис Вильерс, но на пороге заколебалась: – Наверное, мне лучше остаться и проследить за этим. – Но, увидев ужас на лице девочки, передумала. – Ладно… Ты уже достаточно взрослая, чтобы мыться самостоятельно. Но после этого начисти до блеска ванну и протри пол насухо. Я проверю. Потом, если хочешь, можешь осмотреть дом. Но не забудь: нельзя подниматься на последний этаж – там ничего нет, кроме чердака, и расхаживать там ни к чему. Тебе ясно?
Серен вздохнула:
– Да, миссис Вильерс.
Но через несколько минут она вздыхала уже от удовольствия: вода была тёплой, а мыло душистым. Вот это совсем другое дело. Роскошь!
Девочка легла в воду, от которой поднимался пар, и стала думать о том, что узнала про семью капитана.
Что-то здесь не так. И это касается Томоса.
Надо непременно выяснить, что с ним случилось.
4
Яркий глаз
Приняв ванну и надев старое платье, Серен села на подоконник в своей комнате и стала печально смотреть на белую лужайку.
Так, значит, в доме больше никого нет. Ни капитана Артура, ни леди Мэр, ни Томоса. Но почему миссис Вильерс так странно отозвалась на вопрос о Томосе? Чуть ли не в бешенство пришла. Здесь явно есть какая-то тайна, иначе Дензил не сказал бы своих загадочных слов. Всё это очень любопытно.
Итак, ей предстоит проводить долгие зимние дни в пустом жутковатом доме в компании двух скучных взрослых. И что это будет за Рождество?
От этих мыслей Серен так загрустила, что ей даже захотелось вернуться в приют с его холодной общей спальней и шумными воспитанницами, отвратительной едой и обшарпанными классами.
Впрочем, это глупо. Ведь в её распоряжении целый дом, словно она принцесса, живущая во
