надежду на будущее. Ведь так?
– Да, мамочка, ты можешь запутать кого угодно! – усмехнулся сын и нежно обнял меня за шею. – Я люблю тебя, мама!
Мы немного посидели все вместе на краю мира, а затем отползли вглубь плато, встали на ноги и отряхнулись. Пыль медленно осела на землю, но одежда безвозвратно потеряла свой цвет и почти превратилась в лохмотья.
– Нам надо идти, дорогие мои, не станем же мы сидеть здесь до скончания веков. Мы ведь ухали из города, чтобы всласть хлебнуть приключений. Так вот и пойдемте навстречу этим самым приключениям.
Дети были согласны, и мы побрели вглубь плато, все дальше и дальше удаляясь от нашей смерти. Среди камней стали появляться маленькие кустики, похожие на «перекати-поле». Ни единого листочка, только стволы и колючки. Возможно, они бы могли перекатываться с одного места на другое, но в этом мире не было ветра.
Но ветра не было только здесь, а облака над нами быстро плыли по небу, загораживая полуденное солнце. Не было ни холодно, ни жарко, и, как ни странно, совсем не хотелось пить, что сильно меня беспокоило, намекая на отсутствие жизни в наших телах.
На горизонте показались какие-то развалины. Подойдя поближе, мы поняли, что это целый город. Огромный город, занимающий всё расстояние до края плато. Остовы домов, когда-то гигантских небоскрёбов, теперь лежали грудой камней на мощёных улицах и казались безжизненными и нереальными. Но по мере нашего продвижения в глубь этих развалин мы заметили тени, скользящие вдоль улиц.
– Мама, мне страшно, – захныкала Соня.
Мне самой было жутковато, но, если честно, самое страшное, что могло с нами случиться, уже произошло сегодня утром. Единственное, чего я ещё могла опасаться, это потерять детей. Я крепко держала их, наверное, даже слишком крепко, потому что Соня с криком вырвала свою руку из моей.
– Больно! Ты что, мама! Нельзя же так!
– Ладно, солнышко, не буду так сильно, – и снова взяла её ладошку в свою.
В отличие от нас Антон не испытывал страха:
– Послушайте, здесь как на съёмочной площадке. И это кино про конец света.
– Сынок, не надо так шутить, пойдём отсюда, да побыстрее, пока твой фильм не превратился в реальность.
Мы уже хотели вернуться назад, чтобы обойти это страшное место, но вдруг услышали тихий стон. Он раздавался из дома, совсем рядом с нами.
– Мам, давай посмотрим, кто это?
Сын дёрнул меня за руку и потянул в сторону звука. Прижавшись к остову здания, сидел человек, весь покрытый пылью так сильно, что нельзя было разобрать, во что он одет. И даже его лицо можно было угадать лишь приблизительно, зная, что оно обычно бывает на голове по другую сторону от волос. А волосы у него были бесконечно длинные, настолько, что продолжались далеко за столбом, к которому он прислонился. Человек протяжно выл на солнце, недавно выглянувшее из-за рваных туч. Мы подошли к нему почти вплотную, но дети стояли сзади,
