i_003.png"/>Знаешь ли ты Ла́рссонов?
Я имею в виду хитрых Ларссонов. Если я вдобавок скажу, что эти хитрые Ларссоны живут в норе, ты сразу поймёшь, что речь идёт о лисьем семействе, и о семействе не простом, а о самом большом и самом хитром в лесу.
Думаю, ты наверняка не раз прогуливался прямо над их жилищем, но об этом даже не подозревал. Помнишь в лесу небольшой холм, поросший можжевельником, тот, где весной раньше всего тает снег, а летом жарче всего припекает солнце?
Вот там, глубоко в песке, папа Ларссон и устроил себе квартиру. Если бы тебе удалось туда заглянуть, ты первым делом обнаружил бы кухню. Возле одной стены ты бы увидел большой деревянный ларь – он служит кладовкой, в которой хранятся запасы провизии для семьи. В него же мама Ларссон складывает пустые консервные банки, которые плохо воспитанные люди выбрасывают в лесу. Одни такие банки служат лисицам тарелками, другие мисками или чашками. А ещё в кухне стоит стол, который папаша Ларссон сам сколотил из разных деревяшек.
Из кухни ты попадёшь в гостиную, она почти такой же величины. Там семья обычно собирается по вечерам. Дальше – детская комната, кровати в ней устланы еловыми ветками, чтобы детям было теплее и мягче спать.
Входов у лисьей норы три. Один – под большим пнём, другой – под замшелым камнем и ещё один – секретный, про него знает лишь папа Ларссон. Этот вход разрешено использовать, только если семейство попадёт в опасность и два других окажутся для него закрыты.
Тебе такое жильё может показаться слишком большим. Но ведь и семейство Ларссонов не маленькое. Попробуем перечислить всех по порядку.
Первым, конечно, следует назвать папу Ларссона. Это необычайно хитрый лис. Сколько раз ему удавалось уйти от опасностей, одурачить охотников, избежать самых коварных ловушек! Правда, с некоторых пор он начал чувствовать, что становится стар. Но у него уже подрастают сыновья, и можно надеяться, что скоро они сами начнут добывать себе пропитание.
Дальше надо сказать о маме Ларссон. Её не так часто можно увидеть в лесу, она больше времени проводит в норе. Ведь ей надо приготовить еду, накормить всех детей. А это дело требует немалых хлопот, тем более что детей у неё четырнадцать.
Старшего и самого сильного зовут Ла́бан. Он недавно закончил лисью школу и проявил себя таким способным учеником, что обещает скоро сравняться хитростью с самим отцом.
Его младшие братья и сестры – Леопо́льд и Ла́ге, Ла́ссе-младший и Лассе-старший, дальше следуют Ле́ннарт, Ле́о и Лу́кас и наконец сестрички: Лау́ра и Линне́я, Луи́за, Лидия и ещё Ло́тта. Они все ходят в школу, где их учат разным лисьим проделкам.
Я перечислил пока только тринадцать детей. Но есть в семействе ещё один лисёнок по имени Людвиг, Людвиг Четырнадцатый. Он слишком мал, чтобы ходить в школу. Посмотришь: на вид просто рыжий клубочек с белым пятном на самом кончике хвоста.
Но не думай, что малыш, словно принц, избалован.
Вовсе нет. Людвиг Четырнадцатый участвует во всех играх старших. Посмотрел бы ты, как они тузят друг друга, как визжат и возятся, кусают один другого за хвосты. Разойдутся иной раз и поднимут такой шум, что земля над норой начинает ходить ходуном и маме Ларссон приходится их растаскивать.
Да, они любят побаловаться, но ничуть не меньше им нравится слушать рассказы папы Ларссона о его многочисленных приключениях и подвигах. Как лису удалось обмануть охотника и его собаку, как он подбирался совсем близко к домам, где живут люди, чтобы утащить у них прямо из-под носа что-нибудь вкусненькое, и каким он всегда был изобретательным хитрецом и пройдохой.
Глава вторая
Больше всего папа Ларссон любил рассказывать о своих встречах с Максимилианом, большим псом из дома у самой опушки.
– Он почти такой же хитрый, как я, знает все наши уловки, – каждый раз не забывал упомянуть папа Ларссон. – Интересно мне было бы посмотреть, кто из вас первым сумеет его перехитрить.
– Конечно, это буду я! – всегда выскакивал вперёд Лабан. – Потому что я тут самый хитрый.
– Нет, я, я, я! – начинали в ответ хором завывать Леопольд, Лаге, Лассе-старший и Лассе-младший, а вслед за ними наперебой все младшие братья и сёстры. Один только Людвиг Четырнадцатый помалкивал.
И вот однажды в норе Ларссонов повисла тягостная тишина.
– Идите к себе в комнату и не шумите, – сказала своим лисятам мама Ларссон и сделала строгое лицо.
А папа Ларссон тем временем уселся в своё кресло, которое ещё его дед смастерил из старой детской коляски. Лоб у него был наморщен горестно. Он даже не заметил, как вошла его жена с большой чашкой рябинового чаю.
– Ох-ох-ох, –
