кулис постоянно высовывался Кирилл, нервозно озираясь по сторонам и раздражённо спрашивая (не конкретно у кого-то, а у всех сразу), когда, в конце концов, ему принесут его одежду.
Трое моих одноклассников, не торопясь прохаживались вдоль дальней стены, полушёпотом повторяя свой текст. Плотник дядя Миша, держа в руках молоток и низкую табуретку, пронёсся мимо метеоритом. Скрывшись за кулисой, он начал громко переговариваться с Оксаной Витальевной, и вскоре зал оглушил стук молотка.
– Где Архимедов?! – взвизгнула Полька над самым моим ухом.
Я вздрогнул. Ермолаева была повсюду, её было слишком много, куда не посмотри – всюду Полинка.
– Архимедова кто-нибудь видел?
– Не ори, – спокойно ответил Олег, поставив в кривоватый ряд ещё один стул. – Лёха не придёт, он уехал на выходные.
– Куда уехал?! У нас репетиция, – Лицо Польки по цвету сравнялось с цветом белоснежной штукатурки. Секунд пятнадцать она переводила отрешённый взгляд с меня на Олега, а потом закричала так, что за кулисой прекратился стук молотка. – Оксана Витальевна, Архимедова нет. Репетиция под угрозой срыва! Оксана Витальевна!
Классуха спустилась по ступенькам, знаком показала мне, чтобы я наконец поднялся на сцену, взяла у меня то ли штору, то ли покрывало и, отведя возбуждённую Полинку к окну, начала успокаивать.
На сцене дядя Миша – он стоял на табуретке, доводя до ума сломанную декорацию – попросил меня подать ему ножовку.
– Что, Славка, серьёзное мероприятие намечается, да? – спросил он, лукаво усмехнувшись. – Бегает ваша Оксана Витальевна, взмыленная, говорит, из округа кто-то приехать должен.
– Уже приехали, – ответил я, махнув рукой пробежавшему Кирюхе.
– Не принесут костюм, я играть не буду, – пробормотал он, спрыгнув со сцены.
– Я так и знала, что мы провалимся, – сквозь слезы кричала Полина.
– Оксана Витальевна, репетиция скоро начнётся? – это спросила Тамара Эдуардовна.
– А-а-ай, чёрт! Ёлки-палки, ты козёл, Вано! Ты мне на ногу наступил, – раздался в общей суматохе голос Влада. – Я играть не смогу, у меня пальцы хрустнули.
– Михаил Афанасьевич, часы надо было прибить выше, я же вам говорила, – Оксана Витальевна подбежала к плотнику и покрывшись испариной заставила того отодрать приколоченные бутафорские часы и прибить их в правильном месте.
Дядя Миша покосился на меня.
– Сумасшедший дом, Славка! Не завидую я вам.
– Я сам себе не завидую.
– Слава, почему до сих пор не переоделся?
– Иду, Оксана Витальевна.
Я спустился со сцены, прошёл в комнату – здесь толпилось несколько ребят – и, не удержавшись, рассмеялся, увидев Кирюху в образе беспризорника.
– Тебе всё-таки дали одежду.
– Неправильная формулировка, правильней будет сказать, я всё-таки её выпросил.
Кирилл вышел из
