style="font-size:15px;"> – Придется иметь. Неужели тебе неинтересно, где я пропадал все это время?
Его действительно не было в городе уже давно. Живя своей болью, Агния не могла даже точно сказать, когда видела его в последний раз.
– Меня это не интересует!
– А я занимался делами моего брата.
– Замолчи! – Она зажала уши руками. – Не хочу больше ничего слышать! Убирайся вон!
– Я могу уйти, – помедлив, Ариэл встал из-за стола. – Но неужели ты не хочешь узнать…
– Я ничего не хочу знать! Я хочу, чтобы ты ушел! Сию минуту! И оставил меня в покое!
– Но это…
– Вон! Вон из моего дома! – закричала Агния.
Ариэл раздраженно дернул щекой, как от пощечины.
– Как прикажешь, – холодно промолвил он, направляясь к двери и срывая с гвоздя свой плащ. – Провожать меня не надо. Я отлично знаю дорогу!
Распахнул пинком дверь, напугав притаившуюся снаружи Лиманию. Его подкованные сапоги быстро прогрохотали вниз по ступеням. Хлопнула входная дверь. Наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием пламени в камине.
Две тени, держа на плечах лопаты, неслышно пробирались по аллеям кладбища. Заканчивался серый осенний вечер, холодная ненастная ночь вступала в свои права. Луны не было видно за облаками, деревья в вышине качали ветвями, словно пытались разогнать тучи и расчистить небо. Где-то выла собака. Ей вторили странные заунывные голоса.
– Слышишь? – Тот, что шагал позади, тронул своего напарника за плечо.
– Что?
– Вой! Это… как думаешь, кто это, Фил?
– Почем мне знать? Собаки, наверное.
– Нет, – подумав, промолвил мужчина. – Собаки так не могут. Как считаешь, это не вилы[4]?
– Поздновато для них, – ответил Фил. – Сейчас осень, а они выходят только весной и летом. Пришли! Вот тут его закопали.
Могила была усыпана цветами так, что издалека напоминала курган. Надгробный камень был еле заметен среди букетов. Мужчины стали осторожно разгребать завал, действуя быстро, но аккуратно.
– Тогда… может быть, – голос его напарника дрожал, – это шезрулы?
На сей раз Фил замер, прислушиваясь к его словам.
– А все может быть, – протянул он. – Про них даже вездесущие лепрехуны почти ничего не знают.
В империи жило несколько нелюдских рас – козлоноги (самыми известными среди которых были сатирры и рогачи), тролли, ликантропы, лепрехуны. Большинство из них, будучи подданными империи людей – «человеков», – находили свое место в обществе, работая сторожами, грузчиками, уборщиками, рассыльными, нанимаясь приказчиками в лавки и прислугой в дома, занимались фермерством, мелким кустарным ремеслом или перебивались поденной работой.
Но была среди них одна раса, которая существовала как бы сама по себе. Это были шезрулы. Разбросанные по всей
Здесь – природные духи стихий. Вилами становятся, как правило, души невинных девушек, умерших накануне свадьбы, и утонувших детей. К мужчинам вилы относятся отрицательно.
