Он ловко поймал влажный комок. – Но он не мой! – развернул отороченный кружевом прямоугольник, внимательно осмотрел вышитую в уголке монограмму. – «О. Л.» Интересно, кто это такая? Может быть, Оливия Лаймери? Или Октавия Лансеро?.. Хм… – Он понюхал краешек. – Нет, по-моему, это все-таки герцогиня Ольторн… Как там ее звали? Лариса?
Агния с изумлением смотрела на этого наглеца и циника. А тот, поймав ее взгляд, вдруг улыбнулся и небрежно сунул платок в карман с таким видом, словно это была простая тряпочка:
– Ты ревнуешь?
– Нет. – Она отвернулась. – Ты мне безразличен. И оставь меня! Мне надо к Мареку.
– На могилу?
– В гости! – воскликнула она, чувствуя, что еще чуть-чуть – и расплачется снова.
Взгляд зацепился за продавщицу, у ног которой стояли две большие корзины, полные ярко-желтых и ядовито-розовых лохматых осенних цветов. Агния со всех ног кинулась к продавщице, но Ариэл ее опередил. В три прыжка обогнав спутницу, он бросил торговке империал, выхватил из корзины несколько цветов и быстро протянул их ошеломленной его поступком женщине. Цветы Агния не приняла.
– Прости меня. У меня не хватило духа прийти на твою свадьбу. У меня не нашлось времени как подобает проводить в последний путь Мара, но никогда не поздно признавать свои ошибки…
– Признавать, может, и не поздно. А вот исправлять…
– Не будем здесь ругаться. – Ариэл взял ее под локоть. – Пойдем лучше к нему!
Агния смирилась и безропотно позволила увлечь себя по дорожке.
Вблизи храма могилы были старые. Многие каменные плиты глубоко ушли в землю, некоторые надгробные камни были покрыты мхом и серо-желтыми пятнами лишайника. Старые деревья смыкали ветви над ними, роняя первые осенние листья. Общий День поминовения еще не настал, и большинство могил выглядело неухоженными. У братьев-молельщиков не хватало рук, чтобы обихаживать все огромное кладбище – ведь они должны не только порядок наводить, но и молиться над покойниками и утешать скорбящих родственников.
Ариэл крепко держал одной рукой Агнию за локоть, в другой руке неся цветы.
– Покажи мне дорогу, – сказал он. – Я точно не знаю…
– Ты ни разу у него не был?
– Почему? Заходил. На другой день после похорон, и еще чуть позже, когда… ну, это мои личные дела.
Она кивнула, не желая расспрашивать. В конце концов, что ей до этого человека?
Дорога со стороны храма была почти в два раза дольше, и в какой-то момент молчать стало невыносимо.
– Ты… давно приехал?
– Нет. Позавчера. Закончил свои дела – и сразу к тебе. Понимаю, что должен был сделать это раньше…
– Ты мне ничего не должен. Я нормально жила без тебя…
– Ага, нормально, как же! Сидела взаперти, проливала слезы… Ты похудела и стала такой бледной. Я сначала подумал, что ты болеешь…
– Мне не для кого жить.
– А для себя? Ты молодая, красивая…
