пару раз и заткнулась, поймав волну кайфа, окатившего ее от мозга до низа живота. Она застонала и задвигалась в такт с мужем. Зеленые глаза смотрели с ненавистью, болью, ревностью и вожделением. Ксено закричала, сильнее прижимаясь к телу Михаила. Финишировали вместе. Девушка, обняла мужчину крепче, обвив руки вокруг спины. В тот же миг черные глаза Тарантула глянули на нее зло.
– Выбирай между нами. Я или он. – Боль. Девушку пронзила адская боль. Тарантул впрыснул яд. Ее горло стало снова опухать, она задыхалась, ловила воздух ртом, как выброшенная на берег рыбка, руками болтала в воздухе, ногами ерзала по простыне. Глаза закрылись.
Открыв глаза, обнаружила лежащего на ней сына самого Ада. Светловолосый огромный инкуб. С длинным хвостом с острым наконечником, которым он нагло поглаживал груди, бедра девушки. С острыми ушами, козлиными рогами, черными шерстяными копытами вместо ног. За спиной у Порождения Ада Ксено заметила черные крылья. Прищуренные желтые глаза горели похотью и гневом.
– Милая, ты была моим заданием на эту ночь. Но ты неплохо подмахиваешь, – его наконечник хвоста прошелся по губам девушки, раскрывая их и проникая. Он погладил ее язык. Ксено плохо понимая, что делает, поласкала алым языком его хвост. – Знаешь сладкая, меня просили запугать тебя, придушить малек, чтобы ты из академки срулила. Но я ж мужик, не враг себе. Ты мне такое наслаждение принесешь! Скажу секушкам с Черного факультета, что запугал, а сам к тебе наведываться буду. Уж дьявольски хороша ты рыжая бестия. Я о такой любовнице и не мечтал. – Суккуб положил огромную руку на горло Ксено, чуть придушил ее. – Ну как, выбираешь меня в любовники или в черный список врагов запишешь?
Ксено прохрипела: – Любовник, любовник.
– Окей. Вот и умничка, рыжая. – Суккуб легко спрыгнул с кровати, стукнув козлиными ножками-копытцами, наклонился к уху девушки: – Огонь, ну мы с тобой еще пошалим, девка. Рад, что Сины тебя в академку вызвали. В тебе столько нерасплесканной любви и страсти. Мы это поправим. Позволим твоему огню вырваться наружу.
Лизка осталась в комнате одна, хотела встать с кровати, попить. Она вся хлюпала от своих соков и спермы суккуба. На простыни растеклась предательская лужица греха. Ее лицо загорелось красками стыда перед мужем, перед собой. Она никогда не признавалась себе в том, что с мужем ей было скучно в постели. Он был у нее первым. До него Лиза была девственницей, никогда, ни с кем себе ничего лишнего не позволяла. Ну, только в подростковом возрасте обнимашки и зажимашки в подъездах с французскими полноценными поцелуями. Ну, парочку засосов на груди ей парень поставил в семнадцать. А так ни-ни. Глянула в окно, одна из золотых масок смотрела прямо и грозно в глаза девушке. Щеки не загорелись стыдливым румянцем, а всполыхнули прямо-таки огнем.
Ксено открыла глаза, кто-то лежал на ее груди. Осмотрела комнату, вспомнила свои злоключения. Как попала в волшебный мир, как познакомилась с чокнутой компашкой – хайпулей-волшебницей, местным божком-Тарантулом,
