уходила. – И оба берегите себя, – сказала она, выходя из машины, помахала Бобу, поднимаясь по ступенькам, и зашла в дом.
Щенок сидел на задних лапах и смотрел в окно, как будто ожидая, что Надя появится снова. Он обернулся через плечо к Бобу, и Боб почувствовал его растерянность. И свою тоже. Он не сомневался, что ничего хорошего не получится ни у него, ни у этого бездомного пса. Боб был уверен, что мир слишком суров.
– Как тебя зовут? – спросил он щенка. – Ну?
Щенок отвернулся от него, словно говоря: «Верни девушку».
Первым делом щенок нагадил в столовой.
Боб сначала даже не понял, что это он делает. Щенок начал принюхиваться, уткнувшись носом в ковер, а затем поднял на Боба глаза с крайне смущенным видом. Боб спросил: «Что?» – а щенок навалил кучку на угол ковра.
Боб кинулся к нему, как будто мог его остановить, затолкнуть все обратно, и щенок отпрянул, побежал в кухню, роняя по дороге катышки на деревянный пол.
– Ничего страшного, – сказал Боб. – Все в порядке.
Даром что от порядка теперь мало что осталось. Почти все в доме было как при матери, а мать ничего не меняла со времени покупки дома в пятидесятые. А тут дерьмо. Экскременты. В доме его матери. На ее ковре, на ее полу.
За те секунды, что Боб шел к кухне, щенок успел сделать на линолеуме лужу. Боб едва не поскользнулся на ней. Щенок сидел, прижавшись к холодильнику, глядел на Боба, напряженно ожидая удара и стараясь не дрожать.
И это остановило Боба. Остановило его, хотя он понимал, что чем дольше пролежит та кучка на ковре, тем труднее будет его отчистить.
Боб опустился на корточки. Внезапно он испытал то же чувство, как и в тот миг, когда вынул щенка из мусора, – чувство, которое, как ему казалось, ушло вместе с Надей. Связь. Он догадывался, что их свело вместе нечто большее, чем просто случай.
– Эй! – почти прошептал Боб. – Эй, все хорошо. – А затем, медленно-медленно, он протянул руку, и щенок еще крепче вжался в холодильник. Боб дотянулся до щенка и легонько погладил его по мордочке. При этом Боб ласково приговаривал. Улыбался ему. Снова и снова повторял: «Все хорошо».
Теперь детектив Эвандро Торрес занимался расследованием ограблений, а раньше он был большим человеком. Один славный год и три месяца он расследовал убийства. Но потом, как и все хорошее в жизни, он профукал свое высокое положение и скатился до ограблений.
В конце рабочего дня отдел по расследованию ограблений пил в «Джей-Джей», убойный – в «Последней капле», но если вам был нужен кто-нибудь из отдела по особо тяжким, его сотрудники обычно придерживались почетной традиции пить, не выходя из машин, рядом с Тюремным каналом.
Именно там Торрес застал Лизу Ромси и ее напарника, Эдди Декстера. Эдди был тонкий, изжелта-бледный человек, у которого, насколько все знали, не было ни семьи, ни друзей. Как личность Эдди был так же интересен, как и ящик с песком, и он никогда не вступал в разговор, если к нему не обращались, зато он превращался в ходячую энциклопедию,
