Пен-парк, весь в корках льда и снежных заплатах. Им было видно даже место, где когда-то стоял киноэкран для автомобилистов. За несколько лет до того, как его сняли, тут нашли забитую насмерть девушку – это убийство, самое громкое в этом районе, до сих пор не раскрыли. Фиц напомнил об этом брату, выкладывая дорожки на квадрате зеркального стекла, вынутого из бокового зеркала старой машины. Он нюхнул первым и передал зеркало и скатанную в трубочку пятерку брату.
Брай втянул в себя дорожку, а затем, даже не спросив, всосал еще одну.
– Ну, не знаю, – сказал Брай. За последнюю неделю он повторял эти слова так часто, что Фицу хотелось придушить его, если тот скажет еще раз. – Не знаю.
Фиц забрал у него скатанную пятерку и зеркало.
– Все пройдет как по маслу.
– Нет, – сказал Брай. Он теребил наручные часы, которые перестали ходить год назад. Прощальный подарок их отца, сделанный в тот день, когда он решил, что больше не хочет быть их отцом. – Это дохлый номер. Брать нужно все или ничего.
– Мой клиент, – в пятидесятый раз принялся объяснять Фиц, – хочет сперва проверить, как мы справимся. Говорит, будем действовать в несколько приемов. Для начала посмотрим, как хозяева отреагируют в первый раз.
Зрачки Брая расширились.
– Ты, придурок! Они так отреагируют, что мало не покажется. Это же, мать твою, гангстерский бар. Общаковый!
Фиц нехотя улыбнулся брату:
– В том-то и дело. Если не общаковый, то незачем и рисковать.
– Не пойду! Ясно тебе? – Брай пнул снизу бардачок. Ребенок, закатывающий истерику. Он снова затеребил часы, перевернул браслет, и циферблат оказался на внутренней стороне запястья. – Нет, нет, нет!
– Не пойдешь? – сказал Фиц. – Братишка, у тебя есть Эшли, и дети, и еще твоя дорогостоящая привычка. В последний раз ты машину заправлял на День благодарения, и часы у тебя год как не ходят. – Он подался вбок, пока не уперся лбом в лоб младшего брата. Обхватил его ладонью за шею. – Снова скажешь «нет»?
Брай, конечно, не сказал «нет». Молча втянул еще одну дорожку.
Вечер выдался хлопотный, много «Будвайзера» выпито, много ставок сделано. Первым занимались Боб и Рарди. Марв взял на себя сгорающих от нетерпения и всегда слегка растерянных игроков, опуская поставленные ими деньги в ящик под кассой. В какой-то миг Марв исчез, чтобы подсчитать общую сумму, и, когда вышел, толпа уже заметно поредела.
Налил две пинты «Гиннесса» у Боба и ждал, пока осядет пена, когда в дверь вошли двое чеченцев с коротко остриженными волосами и двухдневной щетиной на лице; под шерстяными пальто у них были атласные спортивные куртки. Марв прошел мимо них и, не замедляя шага, отдал коричневый конверт, а когда пена на пиве осела, чеченцев уже и след простыл. Вошли и вышли. Как будто их и не было.
Еще через час бар опустел. Боб мыл пол за стойкой, Марв подсчитывал прибыль за вечер. Рарди пошел выносить мусор через заднюю дверь.
