сворачивая там, где велела госпожа Вероломна, пока не разглядела за деревьями, в небольшой впадине, огонёк костра.
– Стой! И помоги мне спуститься, – сказала старая ведьма. – И слушай внимательно, девочка. Запоминай правила. Во-первых, ничего не говори. Во-вторых, смотри только на танцоров. И, в-третьих, стой смирно, пока они не закончат плясать. Повторять не буду!
– Хорошо, госпожа Вероломна. Тут так холодно…
– И будет ещё холоднее!
Они пошли на свет костра в отдалении. «Что толку ходить на танцы, если можно только смотреть, как танцуют другие? – думала Тиффани. – Тоже мне, развлечение…»
– Это тебе не развлечение, – сказала госпожа Вероломна.
В круге света двигались силуэты, Тиффани различила мужские голоса. Когда ведьмы подошли к кромке впадины, кто-то залил костёр.
Раздалось шипение, среди деревьев поднялись клубы дыма и пара. Всё случилось очень быстро и жутко. Единственное, что выглядело здесь живым, умерло.
Сухие листья хрустели под ногами. Небо расчистилось, и среди деревьев заблестели лужицы лунного света.
Тиффани не сразу поняла, что в центре свободного от деревьев пространства, на дне впадины стоят шестеро мужчин. Должно быть, они были с ног до головы в чёрном. В лунном свете они казались дырами в непроглядную пустоту, прорезанными в форме человеческих силуэтов. Они стояли по трое в ряд, друг напротив друга, так неподвижно, что спустя какое-то время Тиффани задумалась, не мерещатся ли они ей.
Потом глухо и ровно забил барабан: бум… бум… бум…
Удары раздавались где-то полминуты и стихли. Но ровный ритм продолжал звучать в голове Тиффани, и, возможно, не только в её голове, потому что танцоры на поляне еле заметно кивали ему в такт.
А потом пустились в пляс.
Тишину нарушал лишь мерный топот башмаков сходящихся и расходящихся танцоров. Но вскоре Тиффани сквозь беззвучный барабанный бой, гудящий у неё в голове, расслышала и другой звук. Её нога по собственной воле притопывала, отбивая ритм.
Тиффани не впервые слышала этот барабан. Они уже видела похожий танец. Но тогда было тепло и светило солнце. И на одежде танцоров были нашиты бубенчики.
– Это же моррис, весенний танец![8] – прошептала она не так чтобы совсем тихо.
– Цыц! – шикнула госпожа Вероломна.
– Но это неправильно…
– Молчи, говорю!
Тиффани покраснела и обиделась. Со злости она нарочно оторвала взгляд от танцоров и посмотрела на дальний конец поляны. Там собрались какие-то люди – или, по крайней мере, отсюда они казались людьми. Рассмотреть как следует не удавалось, но, может, оно было и к лучшему.
Теперь она отчётливо чувствовала, как холодает. Листья трещали, схваченные первым морозцем.
Барабан в голове ухал по-прежнему ровно, однако Тиффани стало казаться, что к нему присоединились другие
В разных городах и деревнях испокон веков существовали свои традиции танцевать моррис и свои группы танцоров. В начале XX в. моррисом всерьёз занялись английские фольклористы – пытаясь восстановить и возродить танец в разнообразных его вариантах. Сегодня практикуются шесть разных стилей исполнения морриса, восходящих к нескольким местным традициям; есть три солидные организации, занимающиеся историей и поддержкой распространения этого танца, в том числе Федерация морриса.
Количество танцующих, то есть персонажей морриса, менялось от эпохи к эпохе и от места к месту (у Пратчетта их семь): более-менее постоянные, традиционные фигуры – это Шут или Клоун (в пратчеттовский вариант морриса он тоже входит), Лошадка, Дева Мариан (возможно, персонажи робин-гудовских баллад добавились позже). В пьесе У. Шекспира «Два благородных родича» есть яркая сцена с описанием этого танца-пантомимы: деревенские юноши и девушки исполняют моррис в честь бракосочетания герцога Тезея, а деревенский учитель – распорядитель пантомимы – перечисляет персонажей действа:
