материальных благ. Получается замкнутый круг, та же самая неудовлетворённость, что и у Фауста, которая гонит вперёд. Но куда?
Не правда ли, оба этих случая симптоматичны для настоящего времени? Человек ориентирован в жизни лишь тактически, но не стратегически. Он, вроде бы, понимает что делать, но забыл, зачем это нужно. Между тем, любая деятельность без цели – это суета. Не хватает точки опоры, вокруг которой могли бы вращаться все сферы жизни. Как итог – эмоциональное выгорание, отказ от того, чтобы душевно вовлекаться в то, что ты делаешь. И постепенно, как это происходило с Фаустом, люди начинают рассматриваться как средства достижения тактических целей. Отсутствие неподвижного центра, вокруг которого можно выстроить жизнь приводит к обессмысливанию самой жизни, её обесцениванию и обесчеловечиванию.
Жак Маритен писал, что деятельность рождается от избытка созерцания. И действительно, деятельность предполагает целенаправленность, участие воли, задающей вектор бытия. Но воле необходимо за что-то зацепиться. Идеи нуждаются в созревании. Важно иногда остановиться и посмотреть на самого себя со стороны, выбраться из течения жизни и окинуть её взором «с точки зрения вечности». Созерцание и деятельность органично дополняют друг друга, перетекают из одного состояния в другое.
Но пока я коснулся только одной стороны созерцания – рефлексии. Она интеллектуальна. Однако пока мы не касались чувственной стороны жизни. И вот именно здесь современное общество даёт течь, стремясь к рационализму и объективному пониманию реальности. Мир обедняется ровно наполовину, ведь каждому из нас доступна не только внешняя действительность, но и реальность собственной души. А игнорируя внутренний мир, особенно его чувственную сторону, мы вытесняем его в глубины подсознания. Будучи подавленными, эмоции начинают жизнь собственной жизнью в отрыве от разума и подспудно управлять им. Ум легко охватывается страстями – как положительными, так и отрицательными эмоциями, но они не находят выхода для здорового самораскрытия. Люди пугаются чувств, их ведь так трудно объяснить, другие готовы уйти в них с головой. Но позволить им быть естественными, что как раз и возможно с позиции созерцателя, решаются немногие. Потому что здесь можно очень ярко проявить индивидуальность, от которой, как мы знаем, так легко отказываются, чтобы следовать за другими и иметь их одобрение.
Карл Густав Юнг описывал причины возникновения «массового человека». Того, кто готов жить на автомате, встраиваясь в социальные институты на правах компонента – винтика в едином механизме. Это даёт преимущества – можно следовать простым, чётким и предписанным путём, не утруждаясь встретиться с самим собой. Но отчего так легко отказаться от свободы воли, от права остановиться и познакомится с собой, от права на тишину и неподвижность?
Дело в том, что в тишине и неподвижности ума в сознании
