и пустота одновременно, преодоление двойственного и временного. Это может быть мгновение, но мгновение, в котором всё поглощено полнотой существования (или несуществования). Ты вышел из себя (самотрансценденция), и вышел из «Я» своего в «Я» Бога (обожение). Стоит вспомнить Мейстера Экхарта: «Поэтому просим Бога, чтобы освободил нас от „Бога“, дабы мы познали Истину и наслаждались ей навеки, там, где равны друг другу совершеннейшие ангелы, муха и душа, там, где некогда пребывая, я хотел того, чем был, и был тем, чего хотел».
Четвёртое, случающееся по возвращении из духовного опыта – это чувство суеты и несовпадения собственного ритма и ритма мира, и сомнение, которое нашёптывает мысль об экзотичности и противоречии реальности духовного опыта, словно психологическая защита эго. Приходит понимание, что «душа грустит о небесах. Она нездешних мест жилица» (Есенин), но так же и сознание невозможности уже сейчас во всей полноте быть причастным миру духовного. Можно сказать, что это возвращение в повседневности к двойственности, которую сейчас ты уже будешь переживать совсем иначе, как «жало в плоть» или как кровоточащую рану души.
Наконец, пятое, это трансформация повседневности. То, что обычно принято называть рутиной, становится единым с дыханием и движением мира, каждый шаг по тротуару становится в равной мере и движением души. В каждый процесс от мытья посуды до ожидания в очереди можно погрузиться так, что восприятие пространства и времени приобретает оттенок индивидуальности. Изнутри наружу и снаружи внутрь, вверх и вниз по лестнице Иакова путешествует сознание. А в поле зрения сознания, пусть даже и краешком с едва заметным переживанием реальности, попадает Присутствие. Бог становится ощущаемым рядом. Иногда это чувство меркнет, иногда разгорается, но прикоснувшись к нему, будешь скучать по этому удивительному свойству развивать, освящать, взращивать зёрнышко каждой секунды до горчичного дерева вечности.
Стоит сказать, что все эти чувства – не то, на что мы должны опираться. Они – «взгляд через тусклое стекло», сам по себе не имеющий ценности. Это слабый свет вечной Силы, данный по нашей слабости. В Православии это всё чаще относят к духовной бесовской прелести, чем к реальности, напоминая, что прорывающаяся в ощущения жизнь бесплотной души, – это не есть сама жизнь души. Только отблеск, подобие, зацепившись за который создашь себе чувственный идол Бога вместо Него истинного. Царство не от мира сего, в этом мире все цари – временщики. А в будущем мире нет власти в её политическом понимании. Поэтому и духовная дисциплина приводит в итоге к душевной свободе, которую невозможно ограничить, т.к. она сливается с Богом. А, чтобы общаться с Тем, Кто присутствует уже сейчас, не нужны его образы, как для общения с сидящей рядом женой мне не нужна её фотография.
Сегодня на электронную почту мне пришло три приглашения от одной и той же организации – на Крестный ход в Подмосковье,
