Доминик Тренч вышел из-за директорского стола и трясет мою ладонь обеими руками. – Вот он, результат занятий фитнесом. Прю в тонусе?
– Старается, Дом. А как Рэйчел?
– Отлично. Я счастливейший из мужчин. Ты должен с ней увидеться. Вместе с Прю. Устроим-ка мы ужин вчетвером. Вы будете от нее без ума.
Рэйчел. Первая среди равных, важная шишка в партии тори, вторая жена, недавно в браке.
– А как дети? – спрашиваю осторожно. От милейшей первой жены у него двое детей.
– Лучше не бывает. Сара учится на отлично в школе Южного Хэмпстеда. Впереди маячит Оксфорд.
– А Сэмми?
– Переходный возраст. Скоро из него выйдет и последует за старшей сестрой.
– Ну а Табби, если можно спросить? – Табита его первая жена. Когда он от нее ушел, она была на грани нервного срыва.
– Держится достойно. Насколько мне известно, в ее жизни никто не появился, но надежды не теряем.
Сдается мне, что такой Дом присутствует в жизни каждого человека: мужчина, именно мужчина, который отводит тебя в сторонку, объявляет своим лучшим другом, посвящает в свою личную жизнь, о которой ты предпочел бы ничего не знать, спрашивает твоего совета и, не дождавшись ответа, клянется именно так и поступить, а завтра пускает тебя под нож. Пять лет назад, в Будапеште, ему было под тридцать, и сейчас на вид столько же: этакий лощеный крупье, рубашка в полосочку, желтые подтяжки, больше впору парню помоложе, белые манжеты, золотые запонки и улыбочка на все случаи жизни. Все та же раздражающая привычка: сложив перед собой пальцы умильным домиком, откинуться на спинку стула и одарить тебя рассудительной улыбкой.
◾
– Мои поздравления, Дом, – говорю я, показывая на кресла для высокого начальства и керамический кофейный столик для третьего уровня и выше.
– Спасибо, Нат. Ты очень любезен. Это застигло меня врасплох, но если зовут, надо идти. Кофе? Чай?
– Кофе, пожалуйста.
– Молоко? Сахар? Молоко соя, кстати.
– Без сои. Просто черный. Спасибо.
Почему не сказать «соевое»? Или «соя» – это такая модная версия? Он просовывает голову за дверь из рифленого стекла, перебрасывается несколькими репликами с Вив и принимает прежнее положение.
– В Лондонском управлении все по-старому? – интересуюсь я как бы между прочим, помня, как Брин Джордан однажды при мне назвал эту службу приютом для потерявшихся собак.
– Да, Нат. Все по-старому.
– Значит, все базирующиеся в Лондоне отделения номинально находятся под твоим командованием.
– Не только в Лондоне. В Великобритании. За исключением Северной Ирландии. И при этом, что приятно, мы сохраняем свою автономность.
– Автономность только административную? Или оперативную тоже?
– В каком смысле, Нат? – Он хмурится, как будто я вышел за рамки приличия.
– Ты можешь как глава Лондонского управления проводить собственные операции?
– Тут
