тогда Павлика с кухни не выковырять.
– Извини, что так вышло…
Зоя имела в виду не то, что ему пришлось так долго ждать ее, а то, что она бросила его.
Хотя можно ли за это извиняться – и могла ли она рассчитывать на то, что Павлик эти извинения примет?
Вероятно, нет.
– Он теперь тебя за город приглашает, в Чертову балку! – продолжил Павлик. – Он туда все свои трофеи свозит, чтобы потом оттрахать!
Вздохнув, Зоя произнесла:
– Ты что, снова выпил? Не стоит тебе…
Молодой человек, заплакав, попытался прижаться к ней, и Зоя даже позволила ему сделать это. По-матерински поглаживая его по растрепанной голове, она слушала его причитания:
– Не пара он тебе, рыбка моя, не пара! Не сделает он тебя счастливой. Как никого не сделал. Ну, проведете вместе несколько счастливых дней, потрахаетесь, а потом все закончится. Нет в нем постоянства, в отличие от меня!
Отодвинув хнычущего Павлика в сторону, девушка произнесла:
– Спасибо за твое компетентное мнение, но разреши мне самой решать, как поступать. Я уже совершеннолетняя.
– И это же он надоумил тебя мед бросить, ведь так? Он сам бросил и хочет, чтобы и ты так же поступила! Вот видишь, как он дурно на тебя влияет…
Слушать эти причитания было выше сил Зои, и она ответила:
– Решение уйти из меда я, к твоему сведению, приняла самостоятельно и уже давно. И никто к нему меня не склонял, а, наоборот, все пытались отговорить, в том числе и твой троюродный брат…
Павлик заявил:
– Никакой он мне больше не троюродный брат! Чтоб он сдох!
Зоя, развернувшись, подошла к подъездной двери.
– Рыбка моя, извини, просто вырвалось! Ну зачем он тебе? Понимаю, с ним приятно, он такой очаровательный, этот шаромыжник! До добра это все не доведет, уж поверь мне. Потому что нужен тебе такой, как я!
Открывая дверь, Зоя ответила:
– Поверь, я сама знаю, кто мне нужен. И также я знаю, что никакое счастье не длится вечно. И надо им пользоваться, пока оно у тебя есть. И наслаждаться им. Иначе все может очень быстро завершиться.
Она снова подумала о маме, поймав себя на мысли, что пока была вместе с Антоном, о произошедшей трагедии не вспоминала, хотя обычно делала это много раз в течение дня.
Павлик продолжал что-то бубнить, однако Зоя, не слушая его, закрыла дверь перед самым его носом.
А затем быстро взбежала по лестнице наверх и, оказавшись в квартире, произнесла:
– Добрый вечер, папа. Не мог бы ты взять Павлика на себя, потому что он сейчас сюда заявится? Говорить с ним выше моих сил.
В дверь квартиры резко позвонили.
Дачный автобус (автомобиль заполучить так и не удалось), который, тарахтя, вез их в направлении Чертовой балки, был наполовину пуст: все те, кто желал поработать во саду ли, в огороде, отправился туда намного раньше. Восседая на заднем сиденье, Антон и Зоя, не замечая ничего и никого вокруг себя, ворковали и целовались. Они даже
