17 лет. Он оканчивал школу, собирался поступать в техникум, но тут в Горки приехал профессор Дитерлих со своими сотрудниками и забрал в Ухватово нескольких деревенских подростков, разглядев в них способности к занятиям наукой, – его самого, Ваньку Лисицына, Маринку Гридчину, Алену Савелову, а также недавно вернувшегося из армии Пашку Лукьянова. Перепуганные родители недоумевали – зачем совершенно здоровых детей вдруг повезли «в больницу»? Там, в Ухватово, Петр и встретился с дочерью профессора Дитерлиха, и даже сейчас, в сотый раз вспоминая об этой встрече, он против воли заулыбался…
***
– Знакомьтесь! – профессор Дитерлих приветливо кивнул Петру, приглашая войти в лабораторию. – Моя дочь и коллега. Она и проведет обследование, молодой человек! Лариса, разреши представить тебе твой научный объект. У этого юноши совершенно непроизносимое имя! Петр Кроль – сплошные согласные! Ха-ха-ха!
Громкий профессорский смех все еще раздавался в коридоре. Петр смотрел в пол. Лариса вертела в руках стетоскоп. Тишина становилась невыносимой. Петр чувствовал, что выглядит и ведет себя, как неотесанный чурбан. Наконец, он оторвал взгляд от линолеума и попытался поздороваться. Голос отказал ему сразу. Девушка, стоящая перед ним, была красива как сказочная принцесса. Высокая, стройная, черноглазая, длинные ресницы и тонкие брови совсем темные, а толстая коса, уложенная вокруг головы, совсем светлая. От этого противоречия во внешности девушки лаборатория закружилась перед глазами Петра…
– Ну, вот вы и очнулись, Петр Егорович! – голос Ларисы слегка дрожал.
Петр разом сел на кушетке. Лоб его блестел от холодного пота, левую руку кто-то перебинтовал на сгибе локтя.
– Что случилось?
– Вы потеряли сознание. Очевидно, голодный обморок. Я взяла у вас анализ крови, Петр Егорович. Все верно, этот анализ сдается натощак. Но при вашем росте голодать не полезно. Отправляйтесь на завтрак! Вот ваша медкарта. Принесите мне ее завтра между часом и тремя, я внесу результаты. Вы готовы самостоятельно вернуться в палату?
Ровесники, да и не только ровесники, прежде не именовали Петьку Кроля «Петром Егоровичем», не обращались к нему на «вы». Парень почувствовал, что растет в собственных глазах. Одновременно невероятно возросло и его уважение к дочери профессора Дитерлиха. И такая девушка проявляет к нему дружеское расположение! Это новое чувство придало Петру смелости. Нужно было поступить соответственно. И он собрался с духом:
– Да. Спасибо, Лариса Кирилловна!
***
Машина дернулась. Очнувшись от воспоминаний, Петр заметил, что приборы один за другим начали отключаться. Он схватил мобильный телефон, заранее выложенный из кармана на пассажирское сиденье. Поздно. Сообщение, которое он собирался отправить Кире («Я люблю тебя, доченька! Папа») мигнуло на экране и пропало. Эх, а телефончик Киры они, кажется, позабыли дома! И хорошо. И пусть.
Теперь остановились уже и наручные часы: он въехал в зону Цели. Петр знал, что здесь это бесполезно, но все же крепче сдавил руками рулевое колесо. Через триста
