у нее целая коллекция, которая занимает три комнаты, пожалуй, больше лишь коллекция шиньонов леди Индорф.
Свернуть возможности не было, и Кейрен пришпорил жеребчика, выбиваясь вперед.
– Добрый день, леди Ольмер, – сказал он, поравнявшись с коляской. Леди Ольмер, завернутая в соболиную шубу, подняла лорнет. Не то чтобы она плохо видела, однако лорнет, как и зонтик, в ее представлении являлись необходимыми для леди атрибутами. – Рад встрече… вы по-прежнему прекрасны.
Леди Ольмер разглядывала его через лорнет и неодобрительно хмурилась.
Ее племянница, снулая девица, чье имя Кейрен отказывался запоминать – как и имена прочих, благообразных, по мнению матушки, девиц, которые вполне могли бы составить Кейрену партию, – поджала губы. Вот только смотрела она вовсе не на Кейрена.
Таннис придержала кобылку.
Она умница, его девочка… и все-таки придется явиться к субботнему ужину, дабы смягчить матушкино недовольство… и непонятно, отчего ей столь не по нраву Таннис. Прежде-то она делала вид, что личная жизнь Кейрена ее не касается, а теперь вдруг заинтересовалась. И ладно бы только любопытствовала, нет, матушка мягко, исподволь, но настойчиво просит найти другую девушку. Она не говорит напрямую, подбирает слова тщательно, как перья для нового своего букета, но осадок остается мерзковатый. И семейные ужины, прежде бывшие вполне себе приятной частью жизни Кейрена, давно стали в тягость…
– Как ваше здоровье? – Кейрен решил до последнего быть вежливым. И зонтик леди Ольмер опасно накренился, а лорнет задрожал в сухой руке. – Надеюсь, вас больше не мучит подагра?
– Благодарю, ваша матушка посоветовала мне чудесного доктора. – Леди Ольмер, приняв какое-то решение, вероятно касавшееся судьбы единственной племянницы, в которой она вполне искренне души не чаяла, радушно улыбнулась. – К слову, как она поживает?
– Весьма неплохо.
…достаточно хорошо, чтобы появиться в Управлении с плетеной корзинкой и платочком, который она трогательно прижимала к груди, глядя на Кейрена с молчаливым упреком. Как мог он проигнорировать вечер у леди Эржбеты? Его так ждали, так надеялись…
…а он не проигнорировал, собирался пойти, но потом как-то из головы вылетело, о чем Кейрен нисколько не сожалел. Кажется, именно тогда они с Таннис устроили пикник на клетчатом одеяле. Был узкий камин и плетеная корзинка. Свежая выпечка, мягкий сыр и темное терпкое вино, которое Кейрен разлил на одеяло…
…было молчание на двоих.
И ее рука, замершая на груди. Задумчивый взгляд, в котором отражалось пламя. И всполохи на бледной коже. Отросшие волосы, начавшие завиваться, и веснушки… Таннис их целое лето свести пыталась, а они, обласканные солнцем, не уходили. Хорошо, что не уходили.
Без веснушек Кейрену было бы одиноко.
– Надеюсь, – леди Ольмер выставила лорнет, едва не задев племянницу, – мы с нею вскоре увидимся…
В этом Кейрен не сомневался. О нет, он любил свою матушку, но порой ее чрезмерная забота начинала раздражать.
Эта
