бледное и неподвижное, будто вырезанное из слоновой кости; широкий, безгубый, усеянный крохотными, похожими на кошачьи, зубами, рот по бокам раздвигали в ухмылке два заострённых, торчащих вперёд клыка; приплюснутый, с широкими ноздрями, горбатый нос переходил в узкие, выступающие надбровные дуги; высокий прямой лоб покрывала сеть трещин, а немного удлинённый назад череп венчала корона из острых костяных выступов, прикрытая заплетёнными во множество косичек длинными седыми волосами.
Некоторое время Стэнли и зловещий стражник изучающе смотрели друг на друга. Наконец существо раскрыло рот и заговорило. Стэнли показалось, что это царапают стекло несомые ураганом мелкие камешки.
– Добро пожаловать в Ад, Стэнли Брайт. Я Владыка Врат – Кхарсторван.
– Здравствуй… Кхар. Я умер?
– Наоборот. Ты призван как будущий проводник ярости Владыки Владык, сидящего на нефритовом троне в центре мира. И не смей умалять моё имя, смертный! Я, хранитель извечных знаний, стоящий на границе миров, – один из старейших. Я Кхарсторван! Преклони колени перед вечным стражем!
Глаза древнего монстра вспыхнули ослепительным белым огнём, и, помимо своей воли, Стэнли упал на колени. В подтверждение его первого впечатления прямо из цельной поверхности обволакивающего фигуру Кхарсторвана плаща вынырнула иссохшая белая длань с четырьмя пальцами, заканчивающимися острыми, как лезвия, блестящими металлом когтями.
Стэнли зажмурился, опустил голову и замер в ожидании смертельного удара. Теперь он прочувствовал значение слова «покорность» – безропотное принятие неизбежного, подчинение гнущим тебя, словно травинку, превосходящим силам, которые даже не заметят твоего сопротивления, как полноводная горная река не обращает внимания на падающие в неё с обрыва валуны.
Страж почему-то медлил с возмездием, а в душе Стэнли, противясь безропотному принятию судьбы, начала закипать и разбухать, заполняя каждую алчущую её клеточку тела, неистовая ярость. Ощутив в своих венах этот бурлящий всепоглощающий огонь, неимоверным усилием воли он стал медленно подниматься с колен, а когда с трудом раскрыл налившиеся кровью глаза, то увидел, что страж протягивает ему руку, и благодарно схватился за неё, смирив бушующий внутри гнев.
Распрямившись, он посмотрел в глаза Владыки Врат, и ему показалось, что за непроницаемой, иссушённой бесконечным временем маской промелькнуло одобрение.
– Ты силён. Он не ошибся, ты подходишь. Можешь пройти, – прошелестел Кхарсторван и начал что-то напевать на стылом, как сама пустота, незнакомом языке.
Мелодия текла волнами, то стихая до шёпота, то гремя, как падающая гора. Внезапно она прервалась, и Стэнли увидел, что закрывавшая проход решётка вздрогнула и бесшумно распахнулась.
– Не медли. Тебя ждут.
Капюшон вновь скрыл лицо адского привратника, он развернулся и, как через воздух, прошёл в поглотивший его обелиск. Стэнли удивлённо
