превратился в ювелира, способного торговать на «Алмазной миле», но блеск и кристальная прозрачность говорили сами за себя. Полюбовавшись на игру света в разноцветных гранях, он без сожаления высыпал камни обратно и быстро зашагал к видневшейся в конце дороги высокой арке.
Беспрепятственно попав внутрь дворца, Стэнли огляделся и увидел, что находится в огромном зале, целиком застеленном кроваво-красным толстым ковром. В стенах из янтаря плавали тени и смутные образы, а через проделанные по всему периметру у самого потолка узкие вертикальные оконца на них падали вспыхивающие огненно-жёлтыми искрами лучи света. На потолке драгоценными камнями неизвестный художник выложил фреску какой-то батальной сцены, но она располагалась на такой высоте, что разглядеть подробности Стэнли так и не смог. В центре зала вздымались неохватные столпы из золота, образующие ведущую к двустворчатым золотым дверям в противоположной стене колоннаду. Вдоволь насмотревшись на окружающее великолепие, он зашагал прямо к ним.
За плавно разошедшимися от лёгкого нажима створками оказался ещё один зал. Если первый выглядел огромным, то невообразимая величина этого вызвала у Стэнли приступ благоговения – золотой купол терялся в вышине, между стенами уместились бы нескольких футбольных полей, а где-то за горизонтом, на постаменте, с ведущей к нему широкой лестницей, возвышался громадный тёмно-зелёный трон, на котором, откинувшись на спинку лишь ненамного выше его головы и положив руки на массивные подлокотники, восседал призвавший его Владыка Ада.
По бокам от входа в тронный зал Стэнли увидел двух минотавров с внушительными бронзовыми обоюдоострыми топорами. Он остановился, но стражники даже не шелохнулись; о том, что это живые существа, а не статуи, говорил только вылетающий при выдохе из их ноздрей пар.
Минотавры никак не прореагировали на его появление, и, сочтя это дозволением приблизиться, он направился к трону, но, ступив на антрацитовую ковровую дорожку, сразу почувствовал, как с каждым шагом увеличивается сопротивление, будто ему приходится спускаться на дно океана через толщу становящейся всё более густой воды.
Пытаясь совладать с невидимым соперником, он заставил себя переставлять ноги, но вынужден был остановиться, когда от напряжения заныли все мышцы, а дыхание стало прерывистым и начало причинять боль. Оглянувшись, Стэнли увидел, что охранники, словно не замечая его фиаско, застыли у двери, от которой он не удалился и на пятьдесят ярдов. Попробовав вернуться, он обнаружил, что ему ничего не мешает, но, пойдя вперёд, снова окунулся в густой, пружинящий воздух. Шагнул влево – свободно, отойдя на приличное расстояние от дорожки, пошёл вперёд – та же вязкая стена.
Он направился обратно к дорожке, сел на пол и в недоумении посмотрел на неподвижного гиганта вдалеке. В этом странном мире его с самого начала подталкивали к определённой
