Марии-Анны билось как молот, она смотрела на это жалкое вонючее существо у своих ног и не могла поверить что это тот к кому она так сильно стремилась.
Наконец совладав с собой, она подняла взгляд и произнесла ледяным тоном:
– Все вон!
Окружающие её мужчины с удивлением уставились на неё.
– Ваше Величество…, – начал было граф Денсалье.
– Все вон, – повторила Мария-Анна.
– Но Ваше Величество, – возмутился граф, – это недопустимо чтобы вы оставались наедине с этим негодяем. Бог знает на что он способен.
– Ваша забота очень трогательна, командор Шон. Но в данный момент я в ней не нуждаюсь. Идите!
Из-за её спины выступили могучие протикторы, давая понять что разговор окончен и приказ королевы должен быть исполнен.
Все остальные медленно потянулись к выходу.
– Лейтенант, останьтесь.
Командор Шон обернулся и недобро глянул на застывшего рядом с королевой Ольмерика.
Когда в зале осталось только трое человек, Мария-Анна тяжело вздохнула и произнесла:
– Лейтенант, вы сейчас тоже уйдете. Но прежде снимите эту мерзость с его головы. Однако прошу вас не смотрите на его лицо. Вам это ни к чему.
Ольмерик наклонился над узником и некоторое время повозился, расстегивая застежку на его шеи и освобождая его голову от черной мешковины. Затем, не оглянувшись, он также последовал к выходу.
Мария-Анна почти хотела зажмуриться, но не смела. Она во все глаза глядела на узника. Тот всё так же смотрел вниз и под свалявшимися длинными седыми космами разглядеть его лицо было почти невозможно.
Тощий словно иссохший, босой, косматый, заросший, грязный, болезненно бледный, в отвратительном сером балахоне и каких-то нелепых широких портах, этот человек производил гнетущее впечатление. И Марии-Анне невыносимо остро хотелось как можно скорее поглядеть ему в лицо, в его глаза, чтобы узнать безумен он или нет. Но для этого надо было повелеть ему поднять голову и убрать волосы, а найти в себе силы заговорить с ним она не могла. В голове возникла мысль о том что вся эта поездка была напрасной тратой времени, что зря она послушала старую ведьму из Даргобурского леса, которая наверно также безумна как и этот узник. Но нет, дело было не только в этом. Мария-Анна отчетливо поняла что она просто боится посмотреть в глаза этого человека. Что она там увидит?
Она встала со стула, спустилась вниз и подошла к окну. Прекрасный вид на морские просторы немного успокоил её.
Она повернулась к узнику, сделал пару шагов к нему, собралась с духом и спросила:
– Ты можешь говорить?
"Могу ли я говорить? Наверно могу. Но о чем мне говорить? Всё о том же что и двенадцать лет назад?
Всё о том же.
Я люблю тебя, Мария-Анна – Сероглазая королева сиреневых горных долин, сотканная из сладко-терпких ароматов лаванды и чабреца, лазури альпийского неба и морского
