сверху вниз, по алфавиту. Он отыскал несколько кандидатур, но, тщательно поразмыслив, решил, что бессмысленно к ним обращаться. «Думай, гениальная бесполезная башка, думай скорее», – приказал он себе, хотя знал, что это не сработает. Решение обязательно придет, но для этого нужно расслабиться и отпустить проблему. Так всегда было.
6
Вечером Габриэль разослал всем знакомым новогодние поздравления по СМС и электронной почте. Позвонил тем, кого следует поздравить по телефону, принес извинения тете, у которой договаривались отметить Новый год, сославшись на то, что неважно себя чувствует.
Положив трубку, он почувствовал укол совести. В последние годы тетя болела. У нее самой не было ни детей, ни мужа, она приходилась старшей сестрой его отцу и фактически вырастила Габриэля после того, как лыжную группу, в которую угораздило попасть родителям, накрыло снежной лавиной в предгорьях Эльбруса. Тетя и ее мать, его любимая бабушка София, скончавшаяся уже больше десяти лет назад, стали его родителями на долгие годы.
Поколебавшись какое‑то время, он все‑таки позвонил Тане, поздравил ее, выслушал ответные формальные поздравления. Больше им говорить было не о чем, он отключил телефон и уставился в белесое от мороза окно.
С Таней они сошлись на вечеринке у одного знакомого и через два страстных месяца после знакомства поженились, поставив ее семью перед фактом. Она подыскивала новую работу и с подсказки Габриэля поступила в казино на должность старшей официантки, тоже по смешанному графику, как и почти все в казино. Дома они встречались урывками. Недовольство Тани росло и усугублялось тем, что она не переносила алкоголь, без которого Габриэль никак не мог заснуть после ночных смен. Еще ее раздражало его курение, но с этим все уладили – он стал выходить курить на балкон, а затем тщательно полоскал рот специальной жидкостью. Он пробовал научиться спать без выпивки, но так ничего и не добился, пробовал пить снотворное, но после забытья, в которое таблетки вгоняли его мозг, он чувствовал себя сомнамбулой и не мог сосредоточиться на работе, где как раз требовалось задействовать мышление. Компромисс, скорее похожий на ультиматум, был найден в виде одной баночки пива перед сном, и за этим Таня рьяно следила, вызывая молчаливое раздражение Габриэля. Но затем появилась еще одна тема для разногласий.
Таня была из религиозной молоканской семьи, предки которой в 1836 году поселились возле Арарата из-за пророчеств о начале тысячелетнего царства Христа. В первое время Габриэль не догадывался, насколько сильно Таня подвержена влиянию богобоязненной родни. То, что она в силу страсти и своего протестного характера стала встречаться с Габриэлем и временно отстранилась от семьи, вовсе не означало, что и семья отстранилась от нее. Вся община беспрекословно слушалась властного деда по матери, получившего в свое время церковное образование. А он считал поголовно всех, кто связан с игрой, посланниками дьявола. Поэтому, прознав через какое‑то время
