Отличный кадр. А что на фуражку, я думаю? Прыгнул бы ему на голову? А?
Сашу передернуло. Это не очень приятно, когда несколько тысяч, быть может, сотен тысяч людей наблюдало твои… забавы…
– И что… меня там хорошо видно? – тихо спросил Саша, отчего-то немного осипнув.
– Так, не очень… Но я узнал… Курить можно?
Саша некоторое время смотрел на Негатива.
– Кури. И мне…
– Тут, короче, друзья твои приехали, – продолжил Негатив, затянувшись.
– Какие еще друзья? – Саша тоже прикурил и опять вперился в Негатива.
– Веня московский и Рогов из Сибири.
Сашу опять передернуло, правда, на этот раз полегче.
– А они-то по кой черт?
– Говорят, что в Москве сейчас все шхерятся, по нашим хатам обыски идут. Веня, он вообще бездомный, ему жить негде, а Рогов сказал, что на поезде ехать в его Сибирь стрёмно – паспорт все-таки надо показывать, когда билет покупаешь, а на электричках… сам пойми: озвереешь, пока доедешь. Поэтому они к нам, – Негатив глубоко затянулся, выпустил дым, проследил его путь глазами, – к нам приехали. А чего ты так всполошился?
– Ко мне мусора уже два раза приходили.
– Ты их не пустил?
– Нет, меня не было. Они к матери приходили.
– И ко мне, – сказал Негатив.
– И чего?
– Я им не открыл. Они постучали два часа и ушли.
– А ты в это время сидел, пришипившись.
– Не, мы с ними душевно общались через дверь. Обещали, что меня выебут и высушат.
Саша посмотрел на Негатива и в который раз оценил его крепкое, прозрачное, не показное мужество. Негатив действительно не боялся быть избитым, и даже избитым жестоко, и вовсе равнодушно относился к угрозам. Его несколько раз от души лупили дубинками за нанесение черной краской на стены здания администрации наглых надписей вроде «Губернатор, сдохни!», и за то, что он влепил этому самому губернатору в лицо торт. Около полугода назад Негатива взяли под стражу и в течение двух дней из него конкретно выбивали показания на товарищей – за неделю до этого местное отделение «Союза…» бутылками с зажигательной смесью подожгло офис сайентологов: любых сектантов пацаны не любили. На пожар вовремя подоспело «01», но скандал получился немалый. После двухдневных пыток Негатива отпустили. Полтора месяца ему помогал есть, одеваться, завязывать шнурки младший брат, Позик, – полная противоположность Негативу – разбитной одиннадцатилетний малец, с вечной улыбкой на наглой роже, самый младший из местных «союзников»…
Ну да, они называли себя «союзники». Это поначалу бессмысленное слово обрело со временем плоть, и звучание, и значение.
Впрочем, с нелегкой руки журналистов их часто называли «эсэсовцы» – по первым двум буквам наименования партии, а порой, когда хотели унизить или указать на молодой возраст пацанов, состоящих в «Союзе созидающих», – «отсосы».
Негатив никого
