его уделать?
– Погоди… – ответил Саша шепотом.
– Чего молчите? – повысил голос афганец.
– А что ты спросил? – ответил Рогов, проглотив последнее, остававшееся на тарелке, и запив с мучительной гримасой съеденное пивом.
– Я, браток зеленый…
– Не называй меня так, – попросил почти ласково Рогов. Африка на его щеке приобрела горячие, ярко-розовые оттенки.
– Я спрашиваю: что вы мне можете предложить? – афганец вперился в Рогова. – Вот мне? Вы, «союзнички»?
В уголках рта афганца запеклась белая слюна.
– Я кишки под Гератом дембелю Хазину Михаилу засовывал в живот. И после этого я пойду с вами яйцами кидаться? Ты засовывал кишки кому-нибудь?
Рогов смотрел на афганца. Саша – на Рогова.
– Ты мне не поверишь, – сказал Рогов медленно, – но бросать яйца страшнее, чем засовывать кишки.
Афганец скривил улыбку:
– Ты засовывал?
– Да, и много раз. Вытаскивал, засовывал. И кишки, и легкие, и печень, и желудок.
– Шут-ни-чок? – по слогам выговорил афганец.
– Я не шутничок. Я патологоанатом.
Афганец раскрыл рот, чтобы ответить что-то наглое и злое, но Рогов, не повышая голоса, оборвал его:
– Под Гератом я не был, но был под обстрелом в других местах, и я тебе еще раз повторяю: метнуть помидор в премьера – как минимум не менее страшно, чем бросить гранату. Понял? После того как ты бросишь гранату, тебя могут убить. Зато сразу после броска помидором тебе наверняка сломают челюсть или ребро и чуть позже могут сделать так, что тебя опустят в камере. Тебе что страшнее – быть опущенным или быть убитым?
– Ты, браток…
– И вот еще что: если ты хочешь метнуть вместо помидора гранату – вперед. Мы оценим этот поступок. Я оценю этот поступок. Если пока не хочешь – не надо. Возможно, еще захочешь – тебе ведь, как я понимаю, надо, чтобы все вокруг стреляли – тогда и самому начать проще. В толпе, да? Я надеюсь, что чуть позже у тебя будет такая возможность.
И здесь Рогов улыбнулся.
– Давай, земляк! – Лешка хлопнул афганца по плечу. – Счастливо. До встречи. До встречи, до встречи. Давай.
Все отвернулись от афганца, хотя он еще стоял, лишь на шаг отойдя от стола.
– Может, покурим? – спросил Веня.
Они вышли на улицу, обойдя смотрящего в пол и покачивающего головой афганца.
Саша достал последнюю сигарету и выбросил пустую пачку. Прикурил и сразу почувствовал, что сильно захмелел.
– У нас там еще что-нибудь осталось? – спросил Саша, в основном для того, чтобы услышать собственный голос, оценить, насколько внятно он звучит.
– Пиво я забрал, – Веня поднял руки с двумя недопитыми бутылками пива. – Остальное мы выпили.
Саша обрадовался, что вопрос был понят.
Пошевелил
