обязательного присутствия в его чертогах не требовал. Когда посредством нашатыря я был приведен в более-менее вменяемое состояние, я поведал всё что было. Когда я рассказал, а затем по приказу шефа повторил описание того, черного урода, ну, того, что имел «лик чёрен и ужасен», превращаясь из человека в какой-то мистический скелет, Петровичу поплохело. В чувство его привели ваткой с нашатырем и бокалом какого-то гнусного пойла.
В результате, когда я закончил свой рассказ, меня можно было спокойно отдавать таксидермисту. Шеф милостиво разрешил меня отправить спать и отдыхать.
Вырубился я быстро. Не было ни снов, ни видений. Ничего. Просто пустота и белый шум.
Пробуждение же принесло массу впечатлений.
Во-первых, я прекрасно помню, что вырубался, лежа на койке в медицинском центре в Парголово. А вот очнулся ото сна я уже у себя дома. Как я сюда попал – для меня было бы по сию пору загадкой, если бы Романо честно не сказал, что по распоряжению шефа, когда мое состояние стабилизировалось, он взял холдинговский микрик и отвез меня ко мне домой. Встретив мой недоуменный взгляд, он понял, отчего я на него так вылупился. И с удовольствием пояснил: меня везли глубокой ночью. А особо любопытных соседок, страдающих, помимо страсти совать повсюду свой длинный мерзкий нос и длинноязыкости, бессонницей от недалекого ума, сам Романо напугал так, что теперь они не страдают энурезом, а наслаждаются им. Потому как, Романо видеть более не желают, а по сему предпочтут деликатную проблему вечному страху.
Во—вторых, когда я очнулся, то достаточно продолжительное время не мог понять, как долго я пребывал в таком овощном состоянии. И только когда включил телек, увидел, что валялся я не много, ни мало, а пять дней. Но, позвольте… Хоть убейте меня, но не понимаю, а как я на горшок… я туда ходил?
И, в-третьих, когда я очнулся, пришел в себя, ну, да, относительно пришел в себя, то обнаружил на мизинце левой руки серебряный перстень. У меня такого не было. Перстенёк безумно классный. Делал явно не ювелир, а какой-нибудь скульптор. Ах, да.. В общем, это перстень представлял сбой двух переплетённых между собой змей, ползущих в противоположные стороны. Но один гад был, якобы, живой. Ну там кожа, глаза на месте, все дела. А вот вторая змеюка – мертвая. Просто ползет голый остов. Скелет. Не спорю – работа просто фантастическая. Но я не мог и по сию пору не могу даже немного его снять. Он держится на моём пальце так, как будто там суперклеем намазали и нитками пришили для верности. К концу второго дня моего бодрствования мизинец распух от многократных попыток стащить этот перстень с пальца. Ладно, пока не трогаю его. Встречусь с шефом – спрошу.
На восьмые сутки мне позвонил шеф. Сказал, чтоб я выходил. Он успел соскучится по своему смелому сотруднику. Ага…. Отвага и слабоумие наше кредо.
И главное…. О каком деде говорил папа?
Вводная беседа учителя и ученика о том, какие специалисты по сверхъестественному существуют в этом мире (расшифровка аудиозаписи)
14 августа
