style="font-size:15px;"> – На Нелии нет праздников. В здешних торжествах мы не хотим участвовать, – отказал Эйнар, быстро спускаясь по обледенелым ступеням крыльца.
– Почему ты снова решаешь за меня?! – вспылила задержавшаяся на скользком крыльце Лариса. – А еще говоришь, что не держишь меня в рабстве! Я хочу присоединиться к праздничному шествию. Веляне устраивают веселые гулянья на улицах. Они танцуют и поют всю ночь. Я тоже хочу повеселиться. Устала от бездействия… Я еще помню клубы Элнитойма!
– Я тоже не забыл их, – остановился Эйнар. – Но на праздничные шествия, которые не уверен, что состоятся, мы не пойдем. Исключено.
– Ты боишься, что веляне меня убьют? Эйнар, твой страх безоснователен. Я хорошо изучила их обычаи за прожитое здесь время. Они не могут причинить зла ни одному живому существу в день Лучезарного Праздника, считают, что иначе их постигнет страшное возмездие.
– Многие веляне отступили от привычного соблюдения традиций. Заветы Мудрецов для них утратили значение. Можешь считать себя моей рабыней, Лара, но я не отпущу тебя к велянам на праздник. Не позволю им убить тебя!
– Давай отпразднуем во дворце. Вместе.
– В таком случае тебе придется веселиться в обществе роботов. Я не намерен перенимать вражеские обычаи.
Эйнар отвернулся от нее, тряхнул взлохмаченной гривой волос. Он быстро догнал Бим Бома, семенящего по садовой дорожке к высокому белому сооружению, похожему на узкую беседку с крышей наподобие арки и двумя опорными колоннами. Лариса последовала за ним.
Подойдя ближе, она увидела внутри беседки круглое отверстие, обрамленное вытесанным из белого камня резным кольцом с зеленым орнаментом в виде переплетенных ветвей бекимусов. Это и был колодец, пробуренный по распоряжению первого правителя Велы.
На каменном кольце Лариса заметила полупрозрачный стакан, будто обмороженный ледяным кружевом. Поднявшись по узкой лестнице, выстланной тканым ковром, она подошла к колодцу. Только нацелилась взять красивый стакан, чтобы лучше рассмотреть его, как Бим Бом поднял его и зажал в левой клешне.
Робот опустил в колодец металлическую “руку”, зачерпнул воды, наполнив стакан доверху, и подал Эйнару. Тот принял стакан правой рукой, резким движением поднес его к губам и, слегка запрокинув голову, стал пить глубокими ровными глотками. Лариса внимательно наблюдала за ним в ожидании своей очереди. Почти неподвижный, он казался частью украшения арки над колодцем. Его великолепная античная стать и слабый блеск рыжевато-шоколадных волос в тени беседки притягивали взгляд.
“Ну почему он так хорош собой?!! Это неправильно! Он просто обязан быть страшным чудовищем! Но Эйнар красивый. А еще он так заботится обо мне, что я вновь таю. И опять готова все ему простить за неоновый взгляд, сине-зеленый, как морская вода, залитая солнечным светом.
Ну почему так хочется простить красавцу нелианцу то, что нельзя прощать? Разве можно забыть съеденного папу, который меня любил и заботился обо мне. А я была хорошей дочкой, тихой домашней
