подростки, вернее, тому, что ранней холодной весной они раздеты, будто жарким летом. Но наблюдать своего сына в таком спартанском виде она все-таки не была готова.
Витька выскочил из дома через пять минут в свитере и даже в куртке.
– Проголодался? – спросила Вика.
– Почти, – секунду подумав, кивнул он.
Ни на один вопрос он не отвечал сразу – всегда ему требовалось хотя бы мгновенье для раздумий. Однажды Вика спросила – зачем, и он ответил: «Чтобы было честно».
– Тогда пройдемся, – сказала Вика. – Нагуляешь аппетит.
Витька кивнул, и они медленно пошли по улице к центру.
Вся Викина жизнь прошла в городе, где ни один дом не был старше пятидесяти лет. И теперь ей казалось странным, как быстро здесь, в Оксфорде, ей стало естественным видеть вокруг себя сплошную старину. То есть не быстро это даже произошло, а просто мгновенно – вот она идет по улице между домами, каждому из которых не меньше ста лет, а самому старому пятьсот, и чувствует себя рыбой в воде. Как странно!
Но эта мысль мелькнула у Вики в голове лишь мимолетно. Как она чувствует себя в Оксфорде, не имеет никакого значения. Главное, как чувствует себя Витька.
– Ну как тебе в первый день было? – небрежным тоном спросила она.
Вот что делать, если он ответит: «Мне было плохо, забери меня отсюда»? Вика не знала.
– Хорошо, – сказал Витька. – Майкл рассказывал про Вселенную.
– Майкл – это кто?
– Учитель. Который меня встречал.
– И что, вы его по имени зовете? – удивилась Вика.
– Так здесь же отчеств нету. – Витька снисходительно улыбнулся маминой недогадливости. – А вообще-то мы его Хан Соло зовем.
– Прямо в лицо?
– Ага. Это же из «Звездных войн», – объяснил он с таким выражением, будто имя героя «Звездных войн» должно было восприниматься учителем как награда. – В школе у всех должны быть прозвища. И учителя тоже люди.
– И что же вам рассказывал про Вселенную ваш Хан Соло?
Вика сочла за благо не вдаваться в дискуссию, люди ли учителя и как их по этому случаю надо называть.
– Он сказал: самая увлекательная часть Вселенной находится у вас между ушами, – сообщил Витька. – Это ваш мозг!
Он потрогал себя за уши, словно проверяя, так ли это. Уши у него были похожи на тонкие раковины жемчужниц. Когда Вика была маленькая, то находила такие на берегу Камы. У нее и у самой были такие уши; сын вообще был на нее похож.
– А какой это был урок? – спросила Вика.
– Я не очень понял. Просто разговор.
«И правда, игра какая-то, а не учеба», – подумала она с тревогой.
Но что в ее тревоге толку? Ничего уже не поделаешь.
Они дошли до входа в крытый рынок, такой же старинный, как и все в этом городе. Из-под его сводов, из многочисленных кафешек, доносился
