противостоящие гитлеровскому блоку. И потом, после войны – тоже!
И эта позиция себя вполне оправдала. Потом, какие бы разногласия не возникали между сверхдержавами, кто бы не приходил в них к власти – наличие у обеих сторон ракетно-ядерного оружия сдерживало любых самых оголтелых агрессоров со всех сторон и на всех постах.
– Но ведь эти люди рисковали – когда передавали нам секретную информацию?
– Тут возникает такая вещь. Шпион – это тот, кто действует против интересов своей страны. А если человек, передающий нам информацию – действует в интересах своей страны? В том контексте и в том смысле, как он их понимает? И если этот человек определяет политику своей страны? Если он – тот, когда возглавляет структуры, проводящие политику этой страны? Можно ли его назвать «шпионом»? Кстати, я узнавал, товарищ Сталин, что в английском языке слово «шпион» не имеет обязательного негативного значения. У Фенимора Купера есть роман «Шпион»…
– Знаю. Интересная книжка.
– в котором этот шпион – положительный персонаж!
– Верно! Я это тоже заметил. Но я думал, что это, в заголовке – вольность переводчика.
– Нет, все – точно. Я проверил.
– Значит, ты имеешь в виду, что, когда люди на самом верху… Посол, министр, сам президент? Но когда они попадаются?
– Они не могут попасться! Не могут попасться – в принципе! Шпионов ловят на действиях и на связи. А у этих людей нет секретных связей, и они не делают ничего, чего нельзя было бы объяснить выполнением ими своих служебных обязанностей. Но они выполняют их, как понимают правильным и полезным для своей страны. Вот, к примеру, некий Бакатин совершил гнусный поступок – выдал противнику секрет дорогой и долго готовившейся операции. Нанес он ущерб своей стране? Я считаю – да! А он считает – нет!
– Как это может быть?
– Да очень просто! Он объяснил, что действовал в целях улучшения наших отношений с США. И – если это правда, как он говорит – то он согласовал эту передачу секрета с Горбачевым. Действия по прямому указанию президента страны – это измена? Если измена – то кому?
– Да, я помню, аналогичный случай мне рассказывал Уинстон. Когда он получил точные данные о налете немцев на Ковентри, то он не довел эту информацию до властей города – чтобы не раскрывать перед немцами тот факт, что они читают шифровки Люфтваффе. Погибло много людей и это его мучило до конца его жизни.
– Ну, у него ведь была задача выиграть войну. И ради этой цели он считал возможным идти на жертвы!
– Возможно. И, действительно, иногда «предателем» может быть и сам президент страны.
– Это Вы о ком?
– О Рузвельте, конечно. У него были сведения о возможном нападении японцев на Перл-Харбор, но он скрыл их от руководства флота. Причина – в Америке были очень сильны изоляционистские настроения,
